Дочь есть дочь

– Глупости! – отрубила дейм Лора. – В чем дело?

– Да ни в чем. Решительно ни в чем. Но я вся на нервах. И это меня пугает. Ни минуты не сижу спокойно.

Сама не знаю, что со мной происходит.

– Гм. – Лора окинула ее внимательным профессиональным взглядом. Выглядишь не блестяще.

Вид подруги ее и в самом деле огорчил. Даже толстый. слой макияжа не мог скрыть того, что Энн осунулась. И выглядела гораздо старше, чем в их прошлую встречу, несколько месяцев тому назад.

– Я совершенно здорова, – с раздражением объяснила Энн. – И тем не менее что-то со мной происходит. Сплю я только со снотворным. Чуть что, раздражаюсь и все время в плохом настроении.

– А с врачами советовалась?

– Да что в них толку?! Рекомендуют принимать бром и не переутомляться.

– Прекрасный совет.

– Да, но и абсурдный. Ты же знаешь, Лора, я никогда не жаловалась на нервы. Даже не знала, что они у меня есть.

Лора Уитстейбл замолчала, вспоминая Энн Прентис трехлетней давности. Милую, спокойную, уравновешенную, жизнерадостную. И от души пожалела, что той ее подруги больше нет.

Но вслух произнесла:

– Легко говорить, что ты никогда не была нервной.

Представь себе человека со сломанной ногой, который твердит, что она у него всю жизнь была целая.

– Но с чего бы мне вдруг стать нервной?

Лора Уитстейбл задумалась.

– Полагаю, твой доктор прав, – сказала она наконец. – Ты переутомляешься.

Энн возмутилась.

– Но не могу же я целый день сидеть дома и скучать.

– Можно сидеть дома, но не скучать, – заметила дейм Лора.

– Нет! – Руки Энн тряслись. – Сидеть дома ничего не делая не по мне.

– Почему же это? – Вопрос бесстрастный и безжалостный, как скальпель.

– Не знаю. – Руки уже ходили ходуном. – Я не могу быть одна. Не могу… – Она бросила на Лору взгляд, полный отчаяния. – Ты сочтешь меня сумасшедшей, если я скажу, что боюсь одиночества?

– Это самое разумное из всего, что ты говорила, – немедленно ответила Лора.

– Самое разумное? – переспросила Энн.

– Да, потому что это правда.

– Правда? А что ты называешь правдой?

– То, без чего мы не можем обойтись.

– Ах, тебе этого, конечно, не понять. Ты ведь никогда не боялась одиночества?

– Нет.

– Значит, ты меня не поймешь.

– Постараюсь понять. Почему ты попросила меня приехать, дорогая? спросила Лора непривычно мягко.

– Мне надо было с кем-нибудь поговорить… Надо!..

И я подумала, что, быть может, ты сумеешь мне помочь.

Энн с надеждой взглянула на приятельницу.

Лора, кивнув, глубоко вздохнула.

– Понимаю. Ты хочешь, чтобы я тебя заговорила.

– Сделай что-нибудь, Лора! Проведи сеанс самоанализа или гипноза, да чего хочешь!

– Фокус-покус в современном виде? – Лора решительно покачала головой. – Вынуть тебе на радость кроликов из шляпы? Это сможешь только ты сама. Но для начала выясни, что там на самом деле в этой шляпе.

– Что ты имеешь в виду?

Лора помедлила. Затем проговорила:

– Ведь ты, Энн, несчастлива?

Это был скорее не вопрос, а утверждение.

Энн ответила быстро, даже чересчур быстро:

– Что ты, что ты, я счастлива! В какой-то мере, во всяком случае. Жизнь веду нескучную.

– Ты, несчастлива, Энн, – безжалостно повторила Лора.

Энн передернула плечами и развела руками:

– А кто счастлив?

– Масса людей, слава Богу, – усмехнулась Лора. – А почему несчастлива ты?

– Не знаю.

– Ничто не поможет тебе, кроме правды, Энн. Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос.

Ненадолго задумавшись, Энн, словно собрав все свое мужество, выпалила:

– Если говорить честно, то причина скорее всего в том, что я старею. Лет мне уже немало, красивее я не становлюсь, а впереди ничего хорошего.

– Ну как так – ничего хорошего? На здоровье тебе грех жаловаться, головка у тебя работает, а в жизни столько интересного, на что у людей хватает времени только в твоем возрасте. Мы уже однажды толковали об этом. Книги, цветы, музыка, картины, люди, солнечное сияние – все то, что, переплетаясь, образует сложный узор, именуемый жизнью.

После минутного молчания Энн возразила, и довольно резко:

– Главное все же – вопрос секса. Если мужчины перестают обращать внимание на женщину, все остальное теряет для нее свою привлекательность.

– Возможно, это и верно в применении к некоторым женщинам. Но не к тебе, Энн. Ты видела или читала «Незабываемый час»?[21] Помнишь фразу оттуда: «Бывает час, способный озарить всю жизнь человека, но как его угадать?» А ты ведь однажды чуть не угадала?

Лицо Энн смягчилось, она словно помолодела.

– Да, – пробормотала она. – Был такой час. У нас с Ричардом. С ним у меня была бы счастливая старость.

– Знаю, – сказала Лора с глубоким сочувствием.