Дочь есть дочь

– Я ни за что не выгоню мою дочь из ее родного дома, – с неожиданной твердостью заявила Энн. – Выпихнуть ее, когда она этого еще сама не желает, было бы величайшим грехом.

– Ну если ты так на этом настаиваешь, забудем о нашем разговоре.

– Да, я настаиваю. Тебе, дорогой, надо бы набраться терпения. Ты не хочешь понимать того, что третий лишний в данном случае не ты, а Сэра. А она это видит. Но со временем она с тобой подружится. Потому что Сэра любит меня, Ричард, а значит, не захочет, чтобы я была несчастлива.

Ричард взглянул на Энн с иронической улыбкой.

– Ты, Энн, неисправима в своем стремлении принимать желаемое за сущее.

И он заключил ее в свои объятия.

– Милый Ричард, я люблю тебя. Ах, если бы так не болела голова!

– Сейчас принесу аспирин .

И вдруг он подумал: в последнее время все их разговоры с Энн заканчиваются аспирином.

Глава 9

Целых два дня в доме царил неожиданный мир. Энн воспряла духом. Не так уж, в конце концов, все и плохо.

Время – лучший лекарь, – она ведь предвидела, мало-помалу все уляжется. Ричард внял ее увещеваниям. Через неделю они поженятся, и тогда, казалось ей, жизнь войдет в нормальную колею. Сэра перестанет обижать Ричарда и переключится на что-нибудь еще.

– Сегодня я чувствую себя гораздо лучше, – сообщила она Эдит. – А все потому, что не болит голова – большая редкость в последнее время.

– Затишье перед бурей, как вы любите говорить, – ответила Эдит. – Мисс Сэра и мистер Колдфилд ровно кошка с собакой. С первого взгляда, видать, невзлюбили друг друга.

– А тебе не кажется, что Сэра понемногу отходит?

– На вашем месте, мэм, я бы не стала тешиться пустыми надеждами, угрюмо сказала Эдит.

– Но ведь не может так продолжаться вечно?.

– Уж и не знаю.

«Что за мрачное существо Эдит, – подумала Энн. – До чего любит каркать, предвещать дурное». И упрямо продолжала:

– Ведь в последнее время у нас потише, правда?

– Ну да, мистер Колдфилд норовит зайти днем, когда мисс Сэра у себя в цветочном магазине, а по вечерам-то вы принадлежите ей. Да и занята она по горло мистером Джерри – он-то уезжает в дальние края. А вот поженитесь, так получите их обоих – мисс Сэру и мистера Колдфилда – на свою голову. Они вас тянут каждый на себя, так и разорвут на две части.

– О Эдит! – с ужасом воскликнула Энн. – Какая пугающая метафора. И, однако, какая точная. Это невыносимо. Я всю жизнь ненавидела ссоры и сцены.

– И правда. Всегда жили тихо, спокойно, по своему нраву.

– Но что делать? Как бы на моем месте поступила ты, Эдит?

– Жаловаться только ни к чему. Как меня еще ребенком учили?

«Жизнь – лишь юдоль[13] печали и слез», – с упоением продекламировала Эдит.

– Это все, что ты можешь сказать мне в утешение?

– Все это ниспослано нам в испытание, – изрекла Эдит. – Были бы вы одной из тех леди, что охочи до скандалов. А ведь таких очень много. За примерами ходить не далеко – вот, скажем, дяди моего вторая жена. Эту хлебом не корми, дай поскандалить. Язык у ней – зловреднейший, но наорется, – за душой худого не таит и никогда о том, что было, и не помянет. Просто освежилась, так сказать. А всему причиной, сдается мне, ирландская кровь. Матушка ее из Лимерика. Ирландцы народ не злой, но в драку рвутся первыми. И у мисс Сэры от них кое-что, недаром мистер Прентис был наполовину ирландцем, вы мне, вроде, сами рассказывали. Любит она выпустить пар, мисс Сэра, а сама-то девушка добрейшая, второй такой и не сыскать. Если вы меня спросите, то скажу вам, это хорошо, что мистер Ллойд уезжает за океан. Он никогда не остепенится. А мисс Сэра найдет себе кого получше.

– Боюсь, Эдит, она им слишком увлечена.

– Я б на вашем месте не стала волноваться. В народе говорят, что от разлуки любовь крепче, но моя тетка Джейн еще так добавляет – «к другому парню». Куда вернее пословица – С глаз долой – из сердца вон. Да и хватит вам вообще переживать о Сэре и о других. Все испереживались. Вот книжка из библиотеки, которую вам хотелось почитать, а я принесу чашечку хорошего кофе с печеньем.

Отдохните, пока еще можете.

Зловещее завершение этой тирады Энн проигнорировала.

– Спасибо на добром слове, Эдит, – сказала она.

В четверг Джерри Ллойд уехал и, придя вечером домой. Сэра сцепилась с Ричардом как никогда.

Не выдержав этой сцены, Энн сбежала к себе в комнату. Лежа там одна, в темноте, она прижимала ладони к глазам, а пальцы – к разрывающемуся на части лбу и, не в силах сдержать катящиеся по щекам слезы, без конца твердила шепотом:

– Я этого не вынесу… Я этого не вынесу…

Вдруг ее слуха достиг конец фразы, которую не произнес, а почти выкрикнул Ричард, выбегая из гостиной:

– и маме твоей не удастся вечно уходить в сторону под тем предлогом, что у нее болит голова.

Затем с грохотом захлопнулась входная дверь.

В коридоре раздались шаги Сэры, медленно, неуверенно направлявшейся в свою комнату.

– Сэра! – окликнула ее Энн.

Дверь отворилась, и Сэра немного смущенно произнесла:

– Что это ты в полной темноте?

– Голова раскалывается. Включи маленькую лампу на столике в углу.