Дочь друидов

– Ты забываешь об одной очень важной вещи, Конан. Я и не намерен ни с чем «справляться». Ни с тобой, ни без тебя. Я просто хочу жить. Жить и быть свободным. Понимаешь? И для этого мне не нужен ты. Мне никто не нужен, кроме меня самого. Так что я сбежал от тебя – и повторю попытку, как только встану на ноги. Я желаю остаться в одиночестве. Во всяком случае, без тебя – это уж точно.

– Без меня ты никогда не будешь свободен по-настоящему, – сказал Конан с непонятной усмешкой. – Если тебе интересно, что с тобой случилось на самом деле, то слушай и не перебивай. Ты добрался до Юстриана, но там тебя уже ждали. И так будет везде и всегда, куда бы ты ни направился. Повсюду тебя поджидают. Тебе нет пути, кроме одного-единственного, самого опасного – но и самого верного.

– Сколько тебе подают в базарный день, бабушка-сказительница? – поморщился Туризинд. – Что за чудные загадки?

Конан наклонился над ним, сверкнул дикими глазами:

– Ты будешь меня слушать?

– Да. – Туризинд чуть отодвинулся. – Ты меня задушишь. Говори попроще. Все-таки я был тяжело ранен в неравном бою и плохо соображаю. Сообразуйся с этим обстоятельством.

Конан фыркнул.

– Те люди сами не понимали, почему сошлись в Юстриане, так?

– Какие – «те»?

– Чужаки в трактире, что набросились на тебя. Они ведь не были знакомы, верно?

Туризинд призадумался, вызывая в памяти все случившееся.

– А ведь верно, – растерянно произнес он. – Один ехал к невесте, другой – по делам на юг, а все-таки их дороги сошлись в Юстриане, в том трактире. И третий человек, вероятно, тоже очутился там без всякой видимой причины.

– Причина имелась, уж поверь мне, – жестко сказал Конан. – И эта причина – ты. Они должны были задержать тебя. Любой ценой. И четвертый, колбасник или кто он там был, – он побежал к ним на помощь, едва ты убил дворянина. Все взаимосвязано.

– Я согласен, какая-то странная согласованность в их действиях была, – признал Туризинд, – но каким образом они связаны друг с другом?

– Ты еще не понял? – Конан покачал головой. – Как же ты командовал солдатами, если не замечаешь очевидного? Этими людьми управляет некая единая сила. И находится она в Дарантазии.

– Погоди, погоди… Солдатами я, кстати, командовал очень даже неплохо… – Туризинд растерянно смотрел на Конана, не зная, чему верить.

То и дело наемнику казалось, что Конан попросту насмехается над ним. Говорит разные глупости – просто ради того, чтобы полюбоваться на ярость собеседника. Но в другие мгновения Туризинд понимал: Конан не расположен шутить. Происходит действительно нечто очень странное – и страшное.

Между тем Конан продолжал, спокойным, отрешенным тоном, как будто повторял давно вытверженный урок:

– Уже несколько лет тайная стража Эброндума замечала, что в герцогстве происходят странные вещи. Появляются люди, которым все удается. Непревзойденные фехтовальщики, соблазнительнейшие красавицы, торговцы, способные буквально одним прикосновением превращать любой товар в чистое золото… Ремесленники, на чьи изделия необычайно велик спрос… Ловкие политики, ухитряющиеся в считанные месяцы забрать власть в свои руки… Тебе ведь встретились именно подобные люди, не так ли?

Туризинд вздохнул.

– Вздор, Конан. Вздор. Обо мне тоже говорили, будто я продал свою душу демонам преисподней. Особенно любили распространяться на эту тему господа, которых я уложил ловким ударом меча. Человек-де не в состоянии фехтовать так хорошо… Глупости. Многолетние тренировки, терпение, опыт – ничего больше. У меня был один лучник в отряде…

– Погоди. – Конан остановил его, подняв ладонь. – На самом деле начальник тайной стражи действительно проверял тебя, не являешься ли ты одним из них.

Туризинд вздрогнул. Конан засмеялся:

– Ну что ты трепыхаешься, как рыба, выброшенная на сушу? Давно уже было установлено, что ты – обычный человек. Ловкий фехтовальщик – да. Но тайна твоего успеха – в том, что много лет назад ты был лучшим учеником одного мастера фехтования. И не просто учеником, а юношей, в котором мастер видел своего преемника. Так? У каждого учителя фехтования имеется собственный тайный прием, который тот не открывает никому. Потому что учитель обязан быть лучше любого из своих учеников… Этот прием был открыт тебе. Тебе, будущему преемнику…

Туризинд отвернулся. Ему не хотелось говорить об этом. И уж тем более – обсуждать с Конаном то, что случилось чуть позже, когда карьера нового учителя фехтования так позорно оборвалась.

– Ты воспользовался своим знанием, – жестко продолжал Конан. – Но только совершенно не так, как следовало бы. Пользуясь тайным приемом своего учителя, ты убил человека.

– Я убил бы его снова! – зарычал Туризинд.

– Тихо, тихо… Лежи. Я просто привел пример того, как легко ошибиться в другом человеке. Может быть, ты и не образец добродетели, но, во всяком случае, своей души ты никому не продавал.

– Да уж, – успокаиваясь, пробормотал Туризинд, – душа моя еще при мне. Все остальное, кажется, у меня уже отняли.