Дочь Дроу

Голос йоклол был слабым и тихим, почти дуновением ветра, но каждое ухо в комнате четко слышало слова предупреждения.

Тело существа заколебалось и потекло, отросток-рука метнулся к ученице, выбив серебряный поднос из ее все еще поднятых рук. Жертвенное сердце пролетело по комнате, приземлившись на колени одной из старших жриц. В абсолютной тишине удар подноса о камень пола был как звенящее предзнаменование конца.

Йоклол скользнула вперед, взяла сердце с окровавленного колена старой жрицы и высоко подняла его.

«Еще одна жизнь отнята», прошипела она. «И вы думаете, это безумие радует Лолт?»

Триэль Баэнре шагнула вперед, склоняясь в почтительном поклоне. «Несчетные столетия таков был обычай дроу, по приказу Лолт. Скажи нам, в чем наша ошибка».

«Слишком много крови пятнает улицы Мензоберранзана», объявила йоклол потусторонним шепотом. «Слишком мало дроу осталось, но вы все убиваете друг друга, и не задумываетесь о последствиях. Своим эгоизмом и амбициями вы подвергаете опасности всех. Лолт приказывает: прекратить войну между домами. Борьба за власть внутри каждого дома так же должна завершиться. Пока Лолт не отменит установления, между ее последователями должен быть мир. Сегодня ночью, в час Черной Смерти Нарбондель, двадцать самых могущественных домов из оставшихся, соберутся вместе в К'элларз'орл».

Йоклол назвала всех по очереди, от Дома Баэнре до Дома Вэндри. «Так вас расставило слово Лолт, и так и будет до тех пор, пока богиня не освободит вас от этого вынужденного мира. Любой дом, который не разберется со своими проблемами и не выберет матрону до назначенного часа, будет уничтожен», добавило существо. «Теперь идите в свои дома, и несите с собой слово Лолт».

Тело йоклол вновь затряслось, и она расползлась бурлящей лужей. Из клокочущей массы повалил туман, превратившись во множество призрачных пауков и поднявшись к изображению Лолт, державшему храм в своих каменных объятиях. Затем, так же неожиданно, как и появилась, йоклол исчезла.

Жрицы сидели, ошеломленные и безмолвные. Лолт, Паучья Королева, Леди Хаоса, призывает к миру! Никто не мог понять, как он вообще может выглядеть!

Тишину вновь разрушила Матрона Баэнре. «Вы слышали. В назначенный час мы встретимся в Доме Баэнре».

Объявление было встречено раздраженными гримасами. Йоклол указала, что собрание будет происходить в К'элларз'орл. Самый престижный район Мензоберранзана получил свое название от маленькой пещеры, служившей как место совещаний Правящего Совета. Любая женщина в комнате мечтала побывать в ней, и большинство понимали, что предстоящая встреча единственный реальный шанс на это. Тем не менее, никто не посмел противиться приказу матроны-госпожи. По слову Лолт, Триэль Баэнре оставалась матроной первого дома. Играли роль и практические соображения: в К'элларз'орл только огромный храм Дома Баэнре был достаточно велик для подобного собрания.

Дроу растворились в темноте. Каждая женщина, торопясь в крепость своей семьи, раздумывала, как использовать происшедший поворот событий в свою пользу. Странный, неестественный мир однажды закончится, и предстояли долгие приготовления к этому восхитительному дню.

Одинокая фигура стояла у основания Нарбондели, природной каменной колонны, поддерживавшей необъятную пещеру и отмечавшей течение времени. Громф Баэнре, архимаг Мензоберранзана, ждал, наблюдая как созданное магией тепло в сердце колонны опускается к нижней точке. Скоро полночь – Черная Смерть Нарбондель – и он сотворит могущественное заклинание, которое начнет весь процесс заново.

Хотя вокруг не было никого чтобы позавидовать ему, горделивая поза Громфа говорила о том, что он отлично осознает насколько величественную картину представляет из себя. Великолепный плащ архимага, лоснящийся пивафви, в карманах которого таилось больше магии чем во всем Сорцере, надменно обрамлял его плечи. Плащ удерживали украшенные драгоценностями застежки на плечах. Архимаг коснулся одной из них, сапфира размером с кулак, в котором заключалась магия, приводившая в действие городские часы.

Громф знал, что впечатляет и без этой ауры мощи. Высокий и красивый, выглядящий молодо и атлетично, не хуже любого ученика воинской школы, он притягивал восхищенные взгляды, к которым примешивались страх и почтение. А боялись его чрезвычайно, ибо во всем Мензоберранзане не было мага столь же могущественного. Этот темный час принадлежал ему одному, и заклинание было ежедневным, личным триумфом его силы.

Маг начал медитацию, собирая мысли для предстоящего заклинания. Затем, уголком глаза, он заметил плавающий диск, летящий над широкой улицей в его сторону. За ним шел не обычный вооруженный эскорт, но группа жриц.

Громф нахмурился, узнав матрону Барризон Дель'Армго, второго по положению дома Мензоберранзана. Что она делает здесь, в такой час и с такой свитой?