Дочь Демона

Конан приблизился и присел на стоящий рядом табурет. Он, молча, с ожиданием смотрел на старика. На лбу и щеках этого человека пролегли глубокие морщины — следствие прожитых бурных лет. Весь его облик говорил, что он в своей жизни познал горе и гнев, сладость вина, любовь продажных женщин и дурную болезнь. О последнем, красноречиво свидетельствовали крупные, гноящиеся язвы, рассыпанные по всему лицу и отчетливый запах гниения. Глаза его светились умом и проницательностью, но отнюдь не добродетелью.

Старик тоже присматривался к варвару, как вдруг улыбнулся совсем по-детски.

— Кто послал тебя? – спросил он. – Был ли это Этзел, гирканец?

— Вообще-то он был кушитом, — пожал плечами Конан.

— Буту, — кивнул старик, довольно потирая руки. – Должен заметить, хороший человек. Просто превосходный! Его рекомендаций для меня достаточно. Ну и, безусловно, твои недавние подвиги…

— Безусловно, — буркнул сквозь зубы киммериец, который уже о многом догадался. – Так, что ты можешь мне предложить?

— Ах, да, — притворно спохватился неприятный собеседник, — я готов предложить тебе занимательное приключение! Азарт! Подумай, упорный труд и податливые женщины! – казалось, этот тип заранее подготовил свою речь. – Я – Тарик Харкатес, хозяин здешних мест. И, как ты, наверное, успел убедиться, прекрасно знаю свое дело. Но, к сожалению, я не всесилен. Мне нужны хорошие, надежные люди. Предпочтительно сироты или беглецы. Ты начнешь, как охранник... ну и наблюдатель. Но если твоя работа окажется удовлетворительной, то не исключено продвижение по службе.

— Мне обо всем рассказал кушит, — проворчал с раздражением Конан. – Когда я спрашивал, что ты мне предложишь, то имел в виду денежную компенсацию.

Старика разобрал кудахтающий смех, перешедший в надрывный кашель. Приступ, правда, скоро прошел, и он утер тыльной стороной скрюченной кисти кровавую пену, выступившую на губах.

— Замечательно! – Тарик широко улыбнулся и даже поаплодировал. – Я вижу, что передо мной деловой человек! Как твое имя, молодой воин?

— Конан. Родом я из Киммерии.

Казалось, Харкатес был этим фактом очень обрадован, словно и не ожидал ничего другого услышать. Он радостно хлопнул почтенного соседа, сидящего справа, пониже спины и воскликнул:

— А ты, старый, злобный ублюдок, еще утверждал, что все варвары тупые, как глиняные истуканы! Ха!

Сморщенный старец поперхнулся, выплюнув вино и куриные кости из сального, беззубого рта. Он сердито покосился на шутника, но не ответил и продолжил поглощать пищу.

Разочарованный Харкатес махнул рукой, повернулся назад к молодому гостю и тут же подскочил на месте, будто вспомнив о чем-то важном. Старик запустил одну руку глубоко в складки одеяния, немного покопался и вытащил обратно, зажав в кулаке некий предмет.

— Вот, — сказал он более серьезным тоном, раскрывая ладонь — я предлагаю это и еще точно такой же в конце каждой недели.

В подтверждении своих слов, Тарик бросил драгоценный камень размером с перепелиное яйцо на стол, который, вертясь волчком, обогнул несколько тарелок, после чего остановился перед неискушенным варваром.

Камень был глубокого красного цвета и вблизи казался еще больше и ярче. Смотреть на него хотелось бесконечно. Однако Конан отрицательно покачал головой.

— Что мне с ним делать? – рявкнул киммериец. – Любой купец в этом паршивом городе, которому я попытаюсь его продать, наверняка знает законного владельца камня. Тебе следует найти ему замену.

Старик снова закашлялся. Потом достал увесистый мешочек с соразмерным количеством золотых монет и положил на край стола. Удовлетворенный Конан отправил рубин назад одним щелчком и взвесил на ладони расшитый кошель.

— Вполне достаточно. Именно на это я и рассчитывал. Если не возражаешь, то я начну с завтрашнего дня.

— Ну, конечно, — великодушно согласился Харкатес. – Я вижу, как ты измотан длительным путешествием. Поешь и хорошенько отдохни, сын мой. Управляющий заведением покажет тебе комнату для сна. Или, может, ты хочешь девочку…

— Пока мне надо лишь выспаться, — улыбнулся Конан.

Он собрался было уходить, но внезапно протянул руку и потряс сухую кисть старика.

— Таким образом, будем считать, что сделка состоялась, — усмехнулся Харкатес.

Киммериец торжественно кивнул, подхватил со стола жареную ножку какой-то гигантской птицы и направился к выходу. По пути Конан задержал прищуренный взгляд на стоящем у двери кхитайце. Скорее всего, это означало некое предостережение. Но мужчина опять изобразил слюнявую гримасу и согнулся в поклоне.

Когда варвар, покинув комнату, проходил через кухню в зал, Тарик Харкатес сбросил со своего изъязвленного лица маску благодушия. Его черты приняли серьезное, безрадостное выражение. Взгляд стал острым и холодным. Обращаясь к старику с левой стороны, который за все это время ничем себя не проявил, он равнодушно, но с заметной угрозой в голосе произнес:

— Думаю, очень скоро ему придет конец. Можешь не сомневаться.

Глава 2