Дочь Азраи

— А я могу познакомится с кем-то из них? — задав вопрос Ольга вдруг почувствовала его двойной смысл. Она хотела познакомиться с кем-то еще из этого загадочного народа, но вот стоило ли ей напрашиваться на знакомство с его семьей? Тамаз ей очень нравился и с каждым днем все больше, вот только он никаких чувств не высказывал, а навязываться Ольга не хотела, и потому поспешно добавила, — или с кем то еще из народа азраи?

— В принципе можешь, но для этого нужно далеко плыть, а ты, помнится, планировала вернуться к матери, да и находку ей свою доставить., - ответил как-то задумчиво Тамаз не уточняя к кому нужно долго плыть.

— Насколько долго?

— Достаточно долго, чтоб предупредить об этом родных.

— Но это возможно?

— Да… Это возможно. — ответил Тамаз, рассматривая лучи света играющие бликами сквозь толщу воды на стене пещеры в которой они обитали и в какой-то момент словно отдалившись от нее на тысячи километров… Ольгу смутила перемена, произошедшая в Тамазе. Он явно был чем-то расстроен, вот только чем — она не могла понять, а мысли он свои явно умел прятать. Ну не может человек с таким выражением лица ни о чем не думать! Или мог? Или мог азраи? Дальнейшие расспросы как-то сами собой «зависли». Тамаз не подталкивал ее к расспросам, но и не уворачивался от них, он просто «ушел в себя» и от этого резкого перепада состояния Ольге стало не по себе. Стараясь не привлекать внимания, она потихоньку выскользнула из пещеры и поплыла на поверхность. Этот уголок побережья был почти не наводнен туристами, не считая редких «дикарей» вдалеке. Всплыв возле одной из торчащих из воды скал, которые хорошо прикрывали ее от берега, она подняла глаза на алый закат. Багряный, с вихристыми бело-золотыми облаками вокруг солнца, он был замечательным… И обещал ветреный день на завтра. Ветреный на поверхности, а в глубине будет все так же спокойно, даже спокойней чем обычно — туристы в такую погоду меньше выбираются к морю, а значит и раздражающий звука мотора какого-нибудь «залетного катера меньше шансов услышать.

Это великолепное но кратковременное по времени зрелище ее отвлекло, но ненадолго. Произошедший разговор заставил ее задуматься над тем чего собственно она теперь хочет. У нее впереди целых три года морской жизни, уже прошла большая часть лета, а она так и не знает, что делать дальше и как она будет жить. Ольга точно решила, что нужно сплавать домой, отдать маме находки. Правда все никак не могла собраться, да и спросить Тамаза, не решалась, о том составит ли он ей компанию. Самой плыть ой, как не хотелось, особенно зная как интересно и познавательно с ним плавать. Но вот потом, после визита к маме… Вернуться в Черное море? Будет ли рад этому Тамаз? Нужна ли она ему вообще? Кто она для него? Ребенок? Вечно раздражающий, неопытный хвостик, любящий погреться на солнце? Или нечто больше? Сможет ли она хоть когда то увидеть ответ на свои чувства в этих бездонных, добрых, но таких загадочных и отстраненных, глазах?

— А почему ты считаешь их безответными? — услышала она тихий голос Тамаза

— Но…Ты ведь…. Подслушивать это нехорошо! — растерялась Ольга. Она не ожидала, что азраи поплывет за ней, и просто думала, не стараясь маскировать мысли.

— Ты неправа, ты заняла мои мысли и сердце в тот же день когда я тебя увидел.

— Но… Ты никогда не говорил об этом, даже не намекал, — изумилась Ольга. — Ты вообще большую часть времени выглядел как плывучая энциклопедия и чурбан бесчувственный…

— Вот спасибо, за откровенность… — он улыбнулся, — Знаешь, я не уверен, что мои, какие-либо чувства нужны тебе. По крайней мере, сейчас. Ты юна, впечатлительна, ты не осознаешь, что любовь это не всегда счастье, иногда она причина невероятной боли. У тебя трудный выбор впереди. Возможно — это жизнь на земле среди людей, а возможно — среди азраи. Тебе нужно самой решать, не оглядываясь на первого встречного. Мы все разные, мы все эгоисты. В этом азраи, увы, ушли не далеко от людей. Любовь истинной азраи, если ее разбудить, это не то чувство, которому можно противоставлять логику, и уж точно не в таком юном возрасте. Она заставит тебя делать необратимый выбор. Я не хочу этого.

— Ты намекаешь, как моя мама, что когда «включаться гормоны» мой мозг выключится?

— Не совсем, но очень похоже. Азраи… Очень… импульсивны и категоричны в этом плане…

— Хм, хлопают ресницами и падают в обморок?

— …Ты невыносима!

— Почему?

— Ты просто не понимаешь, о чем говоришь, но при этом пытаешься еще и рассуждать!

— Я хочу понять…

— Проанализировать, разложить по полочкам. Истинная азраи! Вот именно поэтому я не считал нужным тебе ничего говорить.

— Но сказал… Почему?