Дочь Азраи

— Исходя из твоих рассказов, можно подумать азраи на берегах Черного моря вылавливали и убивали пачками! — Возмутилась, перевернувшись на камне, Ольга. Сегодня она выпросила «удлиненный» солнечный сеанс, и сейчас ощущала себя пригревшимся котенком, правда это не мешало ей воспринимать полезную информацию и одновременно ее анализировать — Но почему я ни разу не встречала в литературе рассказов о русалках на берегу этого моря? Исключение составляют только легенда Крыма, когда девушка пошла топиться и стала русалкой… Но это как то не сильно смахивает на забитую камнями спасительницу.

— Это было не вчера, а люди, сейчас живущие на берегах этого моря почти не знают историю земли, на которой живут.

— Это как?

— Дети и внуки тех, кто жил при последних наших поселениях в Черном море, сейчас только возвращаются. Их массово выселяли ваши прежние правители. Нынешние жители побережья — пришли из других стран, они не знают историй этого моря, этой земли. Их не интересовало это. Как любые представители народа-завоевателя они стремились только брать…

— Мой народ не завоеватель Крыма!

— Ты уверенна?

— Да!

— Если б ты знала как интересно смотрится твоя уверенность и категоричность в свете той информации с которой я сталкивался, в свете тех событий, участником которых был…

— А участником чего ты был?

— Участником обороны… Обороны местного населения от «не завоевания», от «благотворителей» рассказывающих о независимости города в котором я жил, помахивая оружием.

— Как так?

— Вот так, но это было давно и сейчас я не хочу вдаваться в историю. Она, увы, слишком близко меня коснулась. Давай позже.

— Давай. Но все равно ты точно не прав, оценивая негативно этих людей за грехи тех, — хитро сощурилась Ольга.

— Кто знает… Я просто оцениваю риски исходя из опыта. Большинство людей думают в первую очередь о выгоде, и если у них в руках оказывается информация о азраи… Ничем хорошим это не заканчивается.

— Нет, я не согласна…Люди разные, очень разные. Нельзя всех так под одну гребенку. Это несправедливо.

Тамаз молча пожал плечами. Они регулярно препирались на эту тему, но каждый оставался при своем мнении.

Как-то раз Ольга проговорилась Тамазу, что хотела найти в море какое-нибудь сокровище, чтоб помочь своей семье, у которой было как-то совсем скромно с деньгами, а теперь еще и с помощниками. Ольга то уплыла, в прямом смысле, а мама осталась один на один с хозяйством и работой, и ее сестра второклашка и братик были больше хлопотами, чем помощниками. Маме нужна хотя бы материальная помощь. Сама Ольга не раз встречала в литературе рассказы о самых невероятных морских сокровищах, но пока увы ничего подобного не нашла — при всех ее усилиях, «урожай сокровищ» в азовском море был более чем скромных. Тамаз рассмеялся, обозвав Азовское море бесперспективным в части сокровищ потому, что, во-первых, шторм разбивает любой объект на глубине 20 м., а средняя глубина Азовского моря — 14 м., а во-вторых, в 19-м — начале 20 века, море промерзало до дна, а лед рвет как бумагу даже броню. По этим то причинам Ольга ничего сильно древнего и ценного не нашла — все мала-мальские «сокровища» с точки зрения людей и интересные находки просто не сохранились. Но отсмеявшись, он, раскритиковав «бескорыстность» самой Ольги, все же обещал помочь.

Спустя несколько дней они действительно отправились на поиски. На ее расспросы достают ли представители его народа себе такие сокровища, Тамаз ответил, что, этот народ теперь, и не только теперь, немного и ее, а иметь дома вещицы с кладбища даже у людей не считается хорошей приметой.

После такого ответа Ольга надолго примолкла, прикидывая в уме какой же варваркой она ему кажется. Но варварка-не варварка, а маму и брата с сестрой можно и обеспечить, если есть такая возможность. В конце концов, она сама слишком хорошо знала, что такое безденежье, и не считала, что это должны ощутить ее родные, особенно если она может это исправить.

Они плыли почти по границе «живого» моря. Отсюда было видно как объекты в зоне досягаемости, так и находящиеся в мертвой зоне. Тамаз пояснил, что азраи могут ненадолго заплывать в мертвую зону при необходимости, но это больше похоже на ныряние, так как дышать там очень вредно, а лучше вообще задерживать дыхание, и приходится рассчитывать только на скорость. Ольга, глядя на эту мертвую часть моря поежилась, нырять в этот «склеп» желания совсем не было. Может ну их, эти сокровища?

Подняв глаза и увидев довольно-ироничное выражение лица своего спутника (ну да, мы ж слышим все мысли, черт бы тебя побрал) тут же гордо задрала нос и невозмутимо продемонстрировала готовность нырять и в мертвую часть. Тамаз, изогнув бровь, улыбнулся, но ничего не сказав поплыл дальше. Ох уж это мыслеобщение… Так же просто до неприличия вежливой стать можно!