Дочь Афродиты

Гидарн отсалютовал и поспешил отдать приказания для организации спектакля. И прежде чем солнце достигло зенита, перед персидским царем потянулся бесконечный марш. Под звуки труб и звон литавр по берегу моря шли персидские, мидийские и эламские отряды, за ними — царская гвардия бессмертных. Это был костяк войска, тренированные, одетые в боевые доспехи и тактически грамотные воины. За ними следовали арабские наездники на верблюдах и племя всадников сагартиев* самым страшным оружием которых были кожаные ремни длиной в десять локтей, которыми они, как кнутом, охватывали тело врага и душили его. Дикие ослы тащили боевые повозки индийцев, повязанных ярко-красными шелковыми платками.

Ксеркс в восторге вскочил, когда появились темнокожие дравиды — экзотические воины, не знавшие ни шлема, ни щита. Вместо шлема они носили лошадиные головы с торчащими вверх ушами и развевающимися гривами, а в качестве щита им служила гладкая журавлиная кожа. Фракийцы появились в лисьих шапках. Эфиопы, полуобнаженные тела которых были раскрашены мелом, предпочитали шкуры львов и пантер. Их луки длиной в четыре локтя, изготовленные из пальмового дерева, внушали ужас благодаря своей гибкости, а на концах копий были заостренные рога антилоп. Половина из них тащили тяжелые, страшного вида булавы.

— А эти откуда? — Ксеркс указал на необычно одетых солдат, и Артабан сообщил, что перед ним проходит скифское племя саков. Эти воины были в штанах с красными повязками на икрах и в высоких остроконечных тюрбанах. Их вооружение состояло из лука, кинжала и боевого топора. Далее следовали каспии в шерстяных кафтанах, саранги в разноцветных мантиях и сапогах до колен и пафлагонцы, шлемы которых были сплетены из ивовых прутьев.

Ксеркс широко раскинул руки и, глядя на марш, воскликнул:

— О бог Аура Мацда, кто может меня разбить?!

Приближенные упали к ногам царя и стали целовать землю.

Лежа в пыли, Артабан ответил:

— Ксеркс, сын моего брата Дария, ты победишь любую страну, на которую ступит твоя нога, и вожди эллинов погибнут или будут целовать край твоей мантии!

Будто услышав восклицание персидского царя, Аура Мацда послал с запада через море штормовой ветер. Палатки варваров начали раскачиваться, балдахины затрепетали. На полных парусах персидские корабли вошли в пролив почти до мостов, находившихся в стадии завершения. Красные паруса финикийцев, белые — египтян и киприотов, пестрые — ионийцев. Только паруса персидских триер были черными. Геллеспонт вмиг наполнился гордыми трехвесельниками и большими транспортными кораблями с яркой раскраской. Будто после короткого, показательного, боя флот стал искать у берега защиты от надвигающегося шторма.

Согнувшись, Ксеркс молча сидел на своем троне. Артабан, приглядевшись, заметил, что царь плачет.

— Что означают твои слезы? — спросил дядя. — Разве ты не был только что счастлив?

— Ах, — пожаловался великий царь. — Что-то нашло на меня как раз в момент счастья. Как коротка наша жизнь! Ни один из этих прекрасных людей не доживет до ста лет — ни ты, Артабан, ни я.

Старик кивнул.

— Таков уж ход вещей. Тот, кому жизнь в тягость, часто ищет спасение в смерти. А тот, кому Аура Мацда дал вкусить сладости жизни, вынужден терпеть зависть всех остальных.

— Мне, Ксерксу, сыну Дария, завидуют?

— Конечно, о царь царей, и все-таки я не хотел бы поменяться с тобой местами.

— Мне кажется, ты все еще боишься эллинов.

— Я их не боюсь, — ответил Артабан. — Я только помню, что у твоего огромного войска и флота есть два естественных врага: суша и море. Твой флот так велик, что он не сможет укрыться ни в одной гавани, если налетит шторм. Суша будет все более жестока к тебе, по мере того как ты будешь продвигаться вглубь. Голод и нужда, постоянно преследуя твою армию, изнурят воинов и животных.

Ксеркс заткнул уши большими пальцами, чтобы не слышать речь дяди, и с ядовитой иронией произнес:

— Послушай, что я тебе скажу, прежде чем ты уйдешь. Если бы те, кто были царями до меня, думали так, как ты, то персидская империя была бы сегодня такой же маленькой страной, как страна эллинов, и мы бы не стояли у Геллеспонта!

Пока он говорил, шторм стал сильнее, солнце исчезло с небосвода, корабли искали защиты у побережья, а солдаты разбежались по палаткам. Ксеркс одной рукой держал корону, а другой уцепился за подлокотники трона. Приближенные тоже упорно сопротивлялись шторму. Никто не отважился уйти.

— О Ахриман, несущий людям только зло! — причитал Ксеркс, стараясь перекричать вой ветра. — Тебе не удастся меня покорить! Аура Мацда на моей стороне. Аура Мацда…