Добывайки

— Я знаю! — вскричала Арриэтта. Ее мокрое от слез лицо, блестевшее при свете свечи, сияло трепетной радостью. Арриэтта поднялась на цыпочки и взметнула вверх руки, словно собиралась взлететь. — Давайте переночуем в кукольном доме этой ночью, а завтра… — она закрыла глаза, словно ослепленная ярким видением, — завтра мальчик положит нас… положит нас… — куда, она не могла сказать.

— Положит нас?! — вскричала Хомили глухим, словно загробным голосом. — Куда?

— В карман, — пропела Арриэтта. — Положишь, да? — Она снова взметнула вверх руки, подняв к нему сияющее лицо.

— Да, — сказал он, — а потом принесу багаж в корзинке для рыбы.

— Ох! — вздохнула Хомили.

— Я выберу из этой кучи всю мебель. Они и не заметят. И все, что вам еще нужно.

— Чаю, — прошептала Хомили, — чтобы на всю жизнь хватило.

— Хорошо, — сказал мальчик. — Я принесу фунт чаю. И кофе тоже, если хотите. И кастрюли. И сковородки. И спички. Все будет в порядке, — сказал он, обращаясь к Хомили.

— Но что они там, в поле, едят? — простонала Хомили. — Гусениц?

— Ну, Хомили, не говори глупостей, — сказал Под. — Люпи всегда была хорошей хозяйкой.

— Но Люпи там нет, — сказала Хомили. — Ягоды. Они едят ягоды? А как они готовят? На костре?

— Право, Хомили, — сказал Под, — мы все это выясним, когда попадем туда.

— Я не сумею разжечь костер, — сказала Хомили, — особенно на ветру. А если пойдет дождь? Как они готовят, если идет дождь?

— Ну же, Хомили, — попытался прервать ее Под, он уже начал терять терпение, но она продолжала.

— Ты не сможешь достать нам коробки две сардин? — спросила она мальчика. — И соли? И свеч? И спичек? И принести ковры из кукольного дома?

— Конечно, могу, — сказал мальчик, — все, что вы захотите.

— Хорошо, — сказала Хомили. У нее все еще был очень встрепанный вид — отчасти из-за того, что половина папильоток раскрутилась и волосы торчали вверх отдельными пучками, но она, видимо, умиротворилась. — Как ты поднимешь нас наверх? В классную комнату?

Мальчик взглянул на свою ночную рубашку, в которой не было ни одного кармана.

— Я вас отнесу, — сказал он.

— Как? — спросила Хомили. — В руках?

— Да, — ответил мальчик.

— Лучше умереть, — сказала Хомили. — Лучше остаться здесь, чтобы меня съел крысолов из Лейтон-Баззард.

Мальчик обвел взглядом кухню, он попал в тупик.

— Может быть, вы залезете в мешочек для бельевых прищепок? — сказал он наконец, увидев мешочек на его обычном месте на ручке двери в буфетную.

— Хорошо, — сказала Хомили. — Только вынь раньше прищепки. Он положил мешочек на пол, и Хомили первая храбро вошла в него. Мешочек был сшит из холста и казался мягким на ощупь.

Когда мальчик поднял его, Хомили завизжала и прижалась к Поду и Арриэтте.

— Ой! — простонала она, когда мешок покачнулся. — Ой, не могу. Остановись! Вынь меня! Ой! Ой! — И, цепляясь друг за друга, они упали вверх тормашками на дно мешка.

— Успокойся, Хомили, — сердито сказал Под и крепко схватил ее за ногу.

Не так-то ему было легко удержать ее от крика, когда сам он лежал на спине, прижав подбородок к груди, а одна нога, застряв в складке мешочка, была поднята над головой. Арриэтта вскарабкалась наверх и выглянула наружу.

— Ой, Под, я не могу, — рыдала Хомили. — Останови его, Под. Я умираю. Скажи, чтобы он опустил нас на пол.

— Опусти нас, — терпеливо, как всегда, сказал Под. — На одну минутку. Вот так, хорошо.

Как только мешочек опустился на пол возле дыры, они все выбежали наружу.

— Послушайте, — чуть не плача, сказал мальчик Хомили, — вы должны попытаться.

— Она и пытается, — сказал Под. — Дай ей только передохнуть и делай все помедленнее, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Хорошо, — согласился мальчик, — но у нас мало времени. Ну, давайте же, — обеспокоенно продолжал он. — Прыгайте внутрь.

— Тише! — вскричал Под и замер.

Глядя вниз, мальчик видел три поднятых к нему лица — они казались белыми ракушками, неподвижными на фоне темноты. Секунда — и они исчезли: голые доски пола, пустая дыра. Он наклонился к ней.

— Под! — позвал он тревожным шепотом. — Хомили! Вернитесь! — а затем он тоже замер в той позе, в которой был.

За его спиной скрипнула дверь.

Это была миссис Драйвер. Она стояла на пороге между буфетной и кухней, не говоря ни слова. Обернувшись, мальчик уставился на нее.

— Доброе утро, — сказал он дрожащим голосом.

Она не улыбалась, но в глазах ее что-то мелькнуло — злорадство, торжество? В руках миссис Драйвер держала свечу, и лицо ее казалось исполосованным светом и тенями.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Он по-прежнему не сводил с нее глаз и молчал.

— Отвечай, — сказала она. — И зачем тебе понадобился мешочек для бельевых прищепок?

Мальчик все еще глядел на нее с глуповатым видом.

— Мешочек для прищепок? — повторил он и взглянул вниз, словно удивляясь, как тот оказался у него в руке. — Ни за чем.

— Это ты спрятал часы в дыре?

— Нет, — ответил он, опять глядя на нее. — Они уже там лежали.

— Ага! — сказала она и улыбнулась. — Значит, ты знал, что они там?

— Нет, — сказал он, — то есть — да.