Добыча золотого орла

Беглецы вскарабкались по внутреннему склону, а когда добрались до коротких деревянных кольев, вбитых вдоль гребня земляной насыпи, Макрон повернулся и махнул рукой. Люди замешкались, скучковались, натыкаясь друг на друга, но даже в этой сутолоке ухитрились не поднять шума. Макрон между тем снова повернулся к частоколу, взялся обеими руками за один из кольев и с усилием, так что у него на шее набухли вены, принялся его расшатывать. Наконец с мягким чмокающим звуком он вытащил бревно из утрамбованной почвы. Очень скоро рядом с первым тихонько лег и второй вывороченный из земли кол. Катон беспокойно озирался по сторонам, утирая со лба капли дождя, и присматривался к палаткам, с замиранием сердца ожидая тревоги. Однако, судя по всему, легионеры Третьей когорты крепко спали, и предпринятая приговоренными попытка к бегству до сих пор оставалась никем не замеченной.

Наконец проем в частоколе сделался достаточно широким, чтобы в него мог пролезть человек. Катон повернулся и отыскал взглядом могучую фигуру Фигула.

– Оптион, пойдешь первым. Спускайся в ров и двигай к углу лагеря. Пригибайся.

Кивнув, Фигул протиснулся в лаз, лег на живот и соскользнул по крутому склону на дно защитного рва. Затем Катон подтолкнул к пролому следующего солдата, и так один за другим они все спустились в ров, распределившись по его дну. Когда Катон остался один, они с Макроном обменялись крепким рукопожатием. Катон понимал: скорее всего до новой встречи с другом не доживет, и при мысли о том, что дышащего уверенной силой, многоопытного Макрона уже никогда не будет рядом с ним, ему становилось не по себе. Однако ему приходилось быть сильным, ведь то, какое будущее выпадет на долю беглецов, будет отныне зависеть от него. Глядя на сидевшего на корточках напротив него старшего друга, молодой центурион заставил себя улыбнуться в темноте.

– Спасибо, командир.

Макрон кивнул и подтолкнул Катона к пролому в частоколе.

– Давай, двигай. Вам нужно оказаться как можно дальше отсюда, прежде чем они обнаружат побег.

– Ты прав.

Катон соскользнул по глинистому склону, а когда со дна рва поднял взгляд на проем в частоколе, Макрон уже исчез.

Катон пригнулся и двинулся вдоль вереницы вымазанных в грязи, лежавших вдоль рва людей. Сверху их нещадно поливал дождь, под ними на земле растекались лужи. Добравшись до спустившегося первым Фигула, Катон указал на угол укрепленного лагеря когорты, дал беглецам знак следовать за ним и ползком заскользил вперед. Достигнув угла, он поднял голову и осторожно огляделся, напрягая глаза и пытаясь уловить присутствие часовых на стенах главного лагеря. Несколько расплывчатых теней неторопливо перемещались по гребню вала, но он был уверен, что если беглецы будут двигаться медленно и осторожно, то в такой темноте их с укреплений не заметят. Главная опасность исходила от Прокула: этот малый в любой миг мог снова удариться в панику и выдать товарищей. Оглянувшись через плечо, Катон тихо заговорил с Фигулом, указывая вперед.

– Мы двинемся тем путем. Трава здесь высокая, она нас прикроет. Передай по цепочке: всем следовать за мной ползком, не поднимаясь.

– Есть, командир.

– И вот еще что: проследи за Прокулом. – Катон понизил голос, чтобы никто, кроме оптиона, не мог его услышать. – Если у него начнется истерика, заставь его замолчать.

– Заставить замолчать?

– Сделай то, что потребуется. Понял?

– Так точно, командир.

Катон отвернулся, бросил последний взгляд на валы, после чего сосредоточился на большой дубовой роще, которую приметил еще раньше, днем, когда фуражиры собирали там валежник для костров. Выбравшись изо рва, он прополз некоторое расстояние в высокой траве, после чего медленно приподнялся на четвереньки, напрягая зрение и слух, чтобы уловить любой признак опасности. Остальные легионеры один за другим следовали за ним. Беглецы двигались осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, и едва ли не самым громким звуком было неистовое биение их сердец. Фигул переместился в тыл и теперь подталкивал вперед Прокула. Последний пребывал в таком страхе, что при любом случайном звуке, дрожа, припадал к земле и не двигался с места до тех пор, пока Фигул не побуждал его к этому чувствительными уколами острия меча.

Преодолев уже примерно две трети расстояния до рощи, Катон вдруг замер, поднял голову и обернулся в сторону лагеря Второго легиона. Нет, тревоги там поднято не было, и он уже собрался продолжить путь, когда вдруг ощутил вибрацию под упершимися в землю ладонями.

– Стой! – прошипел он. – Лежать!

Приказ был передан по цепочке, люди замерли, припав к земле, а Катон напряг слух, стараясь определить источник усиливавшейся вибрации.