Добыча стрелка Шарпа

– Каждый считал это своим делом,– с горечью сказал Шарп.

– И вот что еще. Все пройдет. Сплетни, Ричард, рассеются как дым. Ваша печаль останется с вами навсегда, а все остальные забудут. Уже забыли.

– Вы же не забыли.

Лависсер улыбнулся.

– Я целый день ломал голову, чтобы понять, что вас так печалит. И догадался, только когда мы поднялись на борт.

Его прервал топот ног. По палубе пробежали матросы – закреплять бизань. Бьющийся над головами парус укротили, и фрегат начал набирать скорость. На ветру затрепетал синий вымпел.

– Боль пройдет, Ричард,– продолжал негромко гвардеец.– У меня умерла сестра, так что я знаю. Да, это не то же самое, но не надо стыдиться чувств. Особенно чувств к прекрасной женщине.

– Чувства здесь ни при чем – я свое дело сделаю, – сдерживая слезы, ответил Шарп.

– Конечно сделаете. Но поверьте, не стоит из-за дела отказывать себе в удовольствиях. В Копенгагене хватает злачных мест. Размах не тот, что в Лондоне, но что есть, то есть.

– Это мне не по карману.

– Ох, Ричард, перестаньте! Не будьте вы таким занудой! У нас под рукой сорок три тысячи гиней, и я намерен украсть столько, сколько смогу, – главное – не попасться.– Он так широко и заразительно улыбнулся, что Шарп невольно рассмеялся.– Ну вот! Как видите, и я могу чем-то пригодиться!

– Надеюсь.

«Клеопатра» шла вперед, рассекая волны. Неуклюжие суденышки с мортирами повернулись к фрегату кормой. Их было четыре – «Гром», «Везувий», «Этна» и «Зебра». «Клеопатра» прошла близко от «Зебры», и Шарп заметил на палубе что-то, напоминающее бухты канатов, установленных для смягчения отдачи от двух громадных мортир. Еще восемь орудий, судя по виду, карронады, размещались за грот-мачтой. Выглядело судно уродливо, напоминая чудовище с огромным клыком. Шестнадцать таких чудовищ стояли на якоре в устье реки и покачивались у причалов, и это не считая вооруженных тяжелой пушкой бригов. Эти корабли предназначались не для сражения с другими судами, а для стрельбы по береговым целям.

«Клеопатра» набирала ход. Фрегат накренился на левый борт, за кормой вспенилась и забурлила вода. Сгустившиеся сумерки накрывали британский флот с его семидесятичетырехпушечными рабочими лошадками. Названия некоторых Шарп помнил по Трафальгару – «Марс», «Минотавр», «Орион», «Агамемнон», – но большинство не видел ни разу. «Голиаф» вопреки громкому имени казался карликом рядом с «Принцем Уэльским», девяностовосьмипушечным монстром, ходившим под адмиральским флагом. Проходя мимо, «Клеопатра» салютовала флагману пушечным залпом, и кормовые порты «Принца» отворились, чтобы дать ответный. Грохот пушек раскатился над водой, фрегат окутало густым дымом, палуба под ногами Шарпа содрогнулась.

Последний из стоящих на якоре кораблей отличался от других изящностью линий, и Шарп, повидавший многое за время путешествия из Индии, узнал в нем судно французской постройки, одно из тех, что были захвачены у врага при Трафальгарском сражении. Работавшие у помп матросы выпрямились, вглядываясь в проходящий мимо фрегат. Присмотревшись, Шарп разобрал начертанное на корме название – «Пуссель». Сердце его дрогнуло. «Пуссель»! Это же тот корабль, на борту которого он был при Трафальгаре! Тот, что попал в руки его друга, Джоэля Чейза! Только вот оставался ли еще Чейз капитаном, служит ли теперь на «Пуссели» и вообще жив ли – Шарп не знал. Знал только, что они с Грейс познали счастье на борту судна, окрещенного французскими корабелами в честь Жанны д’Арк, Орлеанской девы. Он хотел помахать кораблю, но тот стоял слишком далеко, чтобы узнать кого-то на палубе.

– Добро пожаловать, джентльмены,– приветствовал гостей капитан Сэмюеле, темноволосый, седой и хмурый морской волк.– Лейтенант Данбар покажет вам каюты.– Он недовольно посмотрел на Шарпа, все еще глядевшего в сторону «Пуссели».– Я что, уже утомил вас, лейтенант?

– Извините, сэр. Просто я был на борту того корабля.

– «Пуссели»?

– Не она ли, сэр, взяла «Ревенант» при Трафальгаре?

– И что с того? Там брать было можно – только руку протяни.– В словах капитана Сэмюелса прозвучала зависть человека, которому не посчастливилось драться вместе с Нельсоном.

– Вы были там, сэр? – спросил Шарп, зная, что своим вопросом задевает капитана за живое.

– Я не был, но ведь и вы тоже там не были, лейтенант. А теперь окажите любезность, приняв к сведению следующее.– Далее он перечислил правила поведения, заключавшиеся в том, что на корабле не дозволялось курить и лазать по вантам, но вменялось в обязанность приветствовать квартердек.– Принимать пищу будете в офицерской столовой и очень меня обяжете, если ваше присутствие не помешает экипажу. Я выполню приказы, но это не значит, что они мне нравятся. Я высажу вас на берегу в безлюдном месте и буду рад как можно быстрее увидеть ваши спины и вернуться к настоящей морской работе.– С этими словами капитан развернулся и ушел.

– Приятно чувствовать, что тебе рады,– пробормотал Лависсер.