Добыча ярла Бьорка

Матери своей Бьорк не помнил и почти ничего о ней не знал. Отец говорил о ней неохотно, опасливо поглядывая на тут же каменеющее лицо законной жены Саймы Хотборк. Знал только, что была она молода и очень красива. Что отец пленил её в одной деревне через полгода после отплытия от родных берегов и сделал своею. И жила она с ним как законная супруга еще полтора года похода, в котором и родился Бьорк. И так к ней привык ярл Ивар, что решил юную чужеземку привезти в Унсгард и сделать второй законной женой. Тем более, что оказалась она очень плодовита. Не успел Бьорк родиться, как девушка с черными как смоль волосами и раскосыми глазами снова понесла, чем очень порадовала Ивара. Ведь Сайма, первая жена ярла, родив ему двух не очень сильных мальчиков, с трудом оправилась от третьей неудачной беременности и больше никак не могла зачать, каким бы богам не молилась и какие бы травы не пила, чем очень тревожила Хотборка.

Вот так и вышло, что вернулся ярл Ивар в Унсгард после двухлетнего отсутствия не только с дивной добычей в виде шелков и драгоценностей, но и с пузатой юной красавицей- женой да с маленьким смуглым сыном на руках. Вот только счастье Хотборка было недолгим. И одной луны не прошло, как пошла мыться в баню молодая жена, да и умудрилась там утонуть. Шепотом поговаривали, что были на её тонкой шее синие следы, а Сайма укрылась в дальней коморке на неделю с того дня не от горя, а от того, что всё лицо её оказалось в кровь расцарапано. Но сам ярл разбираться не стал, заступиться за чужеземку было некому, так что так и остались те слухи лишь грязными сплетнями и не более.

Бьорка Сайма люто не взлюбила. Поначалу просто делала вид, что его будто и нет. Сама ребенком не занималась, но и другим не мешала. Лишь презрительно кривилась при виде его и отворачивалась. За бастардом же смотрели то старенькая тетка, то кухарки, то поломойки. Так он и рос. Сорняком. Вот только с каждым годом разница между её слабыми, постоянно болеющими сыновьями, Колином и Аврой, и крепким как дубок черноволосым бастардом была всё заметней.

Ярл Ивар выделял из-за того младшего сына всё больше, не без основания полагая, что быть ему сильным воином. И этого Сайма вытерпеть уже не могла. Всем раздражал её шустрый, крепкий мальчишка, который, казалось, и не кашлял с рождения ни разу, и усталости не знал. И годам к шести совсем Бьорку жизни не стало в отчем доме. Только отец за порог, как находит его Сайма в любом углу и колотит так, что и не сесть потом неделю. Вот тогда его Вейла к себе и забрала, отпуская лишь иногда к отцу и братьям в Унсгард, чтобы не терял бастард связь со своим родом и семьей.

***

Когда Бьорку исполнилось четырнадцать зим, отец впервые взял его в набег. Сначала недалеко. Лишь до Большой земли доплыли они тремя драккарами через Буйный пролив. Там проскользнули вдоль побережья, начав с разорения богатого храма Единого Бога, которому поклонялись меряне, живущие на Большой земле. После, захватив ещё два поселения, расположенных дальше на юг и загрузив драккары до бортов, ярл Хотборк и его воины повернули обратно к архипелагу пяти островов варравов.

Первый набег молодого бастарда прошел спокойно. Только в последнем поселении, уже похоже предупреждённом о том, что варравы идут, встретили люди Хотборка ожесточенное сопротивление. Но тем слаще была победа. А для Бьорка ещё и первый бой, и первая лёгкая колотая рана, и первые убитые враги. Троих тогда отправил в тёмные чертоги юный сын ярла, чем заслужил истинное уважение отца. Такое сильное, что по приезду домой на приветственном пиру объявил захмелевший Ивар во всеуслышание, что Бьорк, а не старшие сыновья, его истинный наследник. И что быть ему ярлом, когда он, Ивар, не сможет крепко держать боевой топор.

Бьорк в тот момент был по-настоящему счастлив. Лишь сверкнувшие жгучей ненавистью глаза мачехи, да горестный вздох сидящей рядом с ним Вейлы внушали смутную тревогу.

Но кто ей верит в четырнадцать!

После первого похода жизнь Бьорка разительно изменилась. Из никому не нужного мальчишки, бывшего на побегушках у ведьмы, стал он в одночасье молодым сильным воином и признанным наследником ярла. Унсгардцы перестали сторониться его, признавая в юноше своего будущего вожака. Парни искали теперь дружбы. Девушки вдруг обратили внимание на смуглого, хорошо сложенного молодого человека. Время быстро и весело летело от похода до похода. Вот только сам Бьорк прекрасно помнил, кем он был ещё совсем недавно, и просто так никого близко к себе не подпускал. Как был у него один близкий друг - Альв Рыжий, так и остался. С остальными Бьорк мог пить, шутить, бедокурить, да только в душу к себе не позволял заглядывать.

С братьями у Бьорка отношения не ладились, хоть иногда он и пытался. Но всё как-то не срасталось. С Альвом же понимали они друг друга с полуслова. Оба сильные, ловкие, хитрые. И оба бастарды, на чем и сошлись.