Добыча

Введение эмбарго и вызванные им чрезвычайные обстоятельства послужили сигналом к началу работ по строительству аляскинского трубопровода. Стальные трубы и тягачи, с таким оптимизмом закупленные в 1968 году, все последние пять лет оставались на замерзших берегах Юкона, у тракторных двигателей все пять лет проводилось все регламентное обслуживание. Теперь их час наступил, и работы пошли быстрыми темпами. К 1977 году строительство трубопровода протяженностью в 800 миль было завершено, его отдельные участки возвышались на сваях над тундрой, и так называемая ранняя нефть с Норт-Слоуп пошла в порт транспортировки Валдиз на южном побережье Аляски. К 1978 году по трубе перекачивалось свыше миллиона баррелей нефти в день, а через несколько лет – уже два миллиона баррелей, то есть четвертая часть всей добычи сырой нефти в Америке.

В Мексике после ожесточенной битвы за национализацию в конце тридцатых годов нефтяная промышленность обратилась к внутреннему рынку – Мексика больше не пыталась оставаться одним из крупнейших мировых экспортеров нефти. Обеспечением внутреннего рынка занялась государственная нефтяная компания „Пемекс“, символ мексиканского национализма. „Пемекс“ была также предметом борьбы за контроль, шедшей между правительством и сильным профсоюзом нефтяников, который был – отнюдь не благодаря стечению обстоятельств – одним из ведущих подрядчиков „Пемекса“. Несколько десятилетий „Пемекс“ находилась в тяжелейшем положении. Низкие цены на внутреннем рынке ограничивали ее доход, а программа развития определялась осторожными инженерами, которые руководствовались принципами экономного расходования ресурсов, считая, что они должны быть сохранены для будущих поколений. Серьезных шагов для расширения своих резервных мощностей „Пемекс“ не предпринимала. И хотя нефтедобыча росла, она не поспевала за быстрым ростом потребностей „мексиканского экономического чуда“. В результате Мексика не только перестала быть экспортером, но фактически перешла на импорт небольших объемов нефти. Однако из соображений престижа этот факт тщательно скрывался, как, например, в том случае, когда она была вынуждена срочно закупить в „Шелл“ груз венесуэльской сырой нефти.

В целях увеличения нефтедобычи „Пемекс“ приступила к разведочным работам методом глубокого бурения в холмистых саваннах южного штата Табас-ко. В 1972 году в необычной структуре, названной „Реформа“, была открыта нефть. Продуктивность скважин на участках „Реформы“ была настолько велика, что район назвали „Маленький Кувейт“. А вскоре были обнаружены богатые месторождения в континентальном шельфе залива Кампече.

Становилось ясно, что Мексика обладает нефтяными ресурсами мирового уровня. В 1974 году страна снова приступила, хотя и в очень небольшом масштабе, к экспорту нефти, что подверглось критике как действие, противоречившее заветам мексиканского национализма. И в последние годы президентства радикального и националистически настроенного Луиса Эчеверрии Альвареса инженеры „Пемекса“, несмотря на рост нефтедобычи, были по-прежнему крайне осторожны в своих оценках геологических резервов. Но с избранием в 1976 году на пост президента Хосе Лопеса Портильо положение изменилось. Лопес Портильо, бывший при Эчеверрии министром финансов, унаследовал экономический кризис, самый серьезный со времени Великой депрессии. Мексиканское экономическое чудо выдохлось, экономика была в тупике, стоимость песо резко упала, и в стране, с точки зрения международных кредиторов, создалась рискованная ситуация для инвестиций. Положение усугублялось еще и тем, что демографический рост опережал рост экономический – из каждых двух мексиканцев один был моложе пятнадцати лет, а сорок процентов работоспособного населения либо не имели работы, либо были частично заняты. В последние месяцы до фактического прихода Портильо к власти положение было настолько тяжелым, что ходили слухи даже о возможности военного переворота.

Новая нефть оказалась даром свыше. Так же как и шок, вызванный скачком цен – благодаря ему нефть приобретала еще большую ценность. Лопес Портильо решил использовать новые открытия как главный фактор в новой экономической стратегии. Он назначил главой „Пемекса“ своего старого друга Хорхе Диаса Серрано. В отличие от своего предшественника, инженера-мостостроителя, Диас Серрано хорошо знал нефтяную промышленность. Он стал миллионером, поставляя нефтяной отрасли услуги, и сразу же ухватился за возможности, которые открывали новые месторождения. Нефть должна была дать Мексике так необходимую ей иностранную валюту, снять сдерживавшее влияние дефицита платежного баланса на экономический рост, стать гарантом при получении новых иностранных займов и поставить Мексику в центр новой мировой экономики. Короче говоря, нефть должна была стать локомотивом возобновлявшегося роста.