Добыча

Экспортерам нефти уже больше не приходилось вести с кем-либо переговоры о ценах на нефть – теперь они договаривались только между собой. Однако еще оставались концессии, напоминавшие о временах, когда компании правили бал и когда экспортеры были бедны. Само существование концессий, говорили те перь экспортеры, это унижение. В Иране концессия была сметена осуществленной Масаддыком национализацией в 1951 году. Ирак завершил национализацию, ликвидировав концессию „Иракской нефтяной компании“ в 1972 году. И если некоторые большие концессии и выжили после шока, вызванного повышением цен в 1973 году, то ликвидация последних из них – в Кувейте, Венесуэле и Саудовской Аравии – ознаменовала бы окончательную кончину этой системы двадцатого века, начало которой положили в 1901 году смелые и рискованные договоренности Уильяма Нокса Д'Арси с Персией.

Концессии в Кувейте предстояло пасть первой. В 1934 году „Бритиш петролеум“ и „Галф“ с целью прекращения конкуренции между собой, которая подогревалась неугомонным майором Фрэнком Холмсом и обострялась в результате неуступчивости бывшего посла в Англии Эндрю Меллона, образовали „Кувейт ойл компани“. Через сорок лет, в начале 1974 года, Кувейт приобрел 60 процентов финансового участия в „Кувейт ойл“, оставив „Бритиш петролеум“ и „Гал-фу“ 40 процентов. Затем, в начале марта 1975 года, Кувейт объявил, что он забирает и эти последние 40 процентов и отказывается от особых отношений с „Бритиш петролеум“ и „Галфом“. Отныне к ним будут относиться как ко всем другим покупателям. „А что произойдет, если „Бритиш петролеум“ и „Галф“ не согласятся на условия Кувейта?“ – „Ничего особенного – мы скажем вам „спасибо“ и „прощайте“, – ответил министр нефтяной промышленности Кувейта Аб-дель Маталеб Каземи. – Наша задача – приобрести полный контроль над своими нефтяными ресурсами. Нефть – это главное богатство Кувейта“.

В Эль– Кувейт срочно прибыли Джеймс Ли от „Галфа“ и Джон Сатклифф от „Бритиш петролеум“. „Наши давние взаимоотношения требуют возмещения“, – сказал Сатклифф нефтяному министру. „Никакой компенсации не будет“, – категорически заявил министр. На встрече с премьер-министром Ли и Сатклифф кратко напомнили о том, как в результате борьбы за ренту с годами менялось распределение прибыли – с 50 на 50 в начале шестидестятых и до теперешнего соотношения 98 процентов для правительства и 2 процента для компаний. Теперь они надеялись добиться какого-то более или менее приличного соглашения. Но им было сказано, и причем очень твердо, что Кувейт будет получать все сто процентов, что это вопрос суверенитета и что обсуждать это далее не имеет смысла.

В течение нескольких месяцев между Кувейтом и двумя компаниями, не оставлявшими надежды удержаться и получить хоть какие-то преимущества в доступе к нефти, шла борьба. В какой-то момент ведущий переговоры от имени „Бритиш петролеум“ П.И. Уолтере, полушутя, сказал кувейтянам, что им было бы гораздо выгоднее вложить часть своих новых нефтедолларов в акции „Бритиш петролеум“, а не приобретать материальные активы „Кувейтской нефтяной компании“. Кувейтяне не проявили к этому интереса, по крайней мере, в то время. Наконец, в декабре 1975 года обе стороны пришли к соглашению – на условиях Кувейта. „Галф“ и „Бритиш петролеум“ просили в качестве компенсации 2 миллиарда долларов. Услышав это, кувейтяне рассмеялись. Компании получили лишь крохотную часть запрошенной суммы – 50 миллионов долларов.