Добыча

Однако американские нефтяные компании, по крайней мере монополии, не выказывали энтузиазма по поводу своего участия в иранской нефтяной отрасли. Уровень производства в других странах Ближнего Востока быстро возрастал. Арабские производители, довольные более высокими доходами, не очень-то хотели снижения производства и прибыли ради необходимости дать место иранской нефти, они могли выплеснуть свое недовольство на нефтяные компании. Партнеры по „Арамко“ имели в Саудовской Аравии более чем достаточно нефти, чтобы обеспечить свои нужды в обозримом будущем, они вложили туда большие капиталы. Зачем вкладывать деньги в иранскую нефть, которая им не нужна?

Более того, кому охота возиться с иранцами и их нестабильной политической ситуацией? „Не было уверенности в том, что мы не потеряем все снова через несколько месяцев, – вспоминает один из служащих „Джерси“. – Оставалось неясным, устоит страна или нет“, – пояснял он. Политический риск исходил нетолько от националистов и религиозных фундаменталистов. Постоянная угроза давления России на Иран создавала, по словам представителя „Стандард оф Калифорния“, непредсказуемую ситуацию.

Со своей стороны, американские чиновники плохо ладили с директорами нефтяных компаний. В середине 1953 года Ричард Фанкхаузер, главный стратег в вопросах нефти государственного департамента, анализируя ситуацию с ближневосточной нефтью, советовал своим коллегам „для успеха дела очень осторожно и дипломатично подходить к нефтяникам. Директора нефтяных компаний отличаются большой чувствительностью к любому намеку на несовершенство их отрасли… Эмоции, гордость, преданность своей компании, подозрительность не дают достучаться до их разума“.

Таким образом, требовалась большая ловкость, чтобы заставить американских нефтяников сделать то, что им не очень хотелось: помочь исправить положение в Иране. А из Вашингтона и Лондона оказывалось прямое давление на компании. „Если бы правительства США и Великобритании буквально не „долбили нас“, мы бы никогда не уступили“, – впоследствии говорил Говард Пейдж, ближневосточный координатор „Джерси“. Государственный департамент пел одну и ту же песню: если не дать ход иранской нефти, страну постигнет экономический крах, она попадет тем или иным путем в советский лагерь, а это будет угрозой всему Ближнему Востоку, особенно Саудовской Аравии, Кувейту и Ираку, и, следовательно, концессиям в этих странах. Могут возникнуть и чисто торговые проблемы: русские могут выбросить большие количества иранской нефти на мировой рынок по демпинговым ценам. Коммунистическая угроза в Иране служила оправданием участия компаний в экономике Ирана. Но было в этом и одно заметное преимущество: американские компании смогут контролировать, хотя и не полностью, уровень производства в Иране, который в любом случае должен быть увязан с уровнем производства в Кувейте и Саудовской Аравии.

Герберт Гувер-младший остановился в Лондоне и сказал сэру Уильяму Фрейзеру, что альтернативы нет и „Англо-иранская нефтяная компания“ должна сделать первый шаг. „Тот, кто платит скрипачу, вправе приглашать гостей на бал“, – сказал Гувер. Таким образом, в декабре 1953 года Фрейзер пригласил председателей американских монополий в Лондон для переговоров о создании консорциума. Разослав такие приглашения, Фрейзер признал себя побежденным, что было для него крайне унизительно. Да и американские компании не жаждали встречи. Вице-президент „Джерси“ писал государственному секретарю Даллесу: „С чисто экономической точки зрения наша компания не особенно заинтересована во вхождении в такую группу, но мы хорошо сознаем, что здесь затронуты интересы национальной безопасности. Так что мы готовы сделать все, от нас зависящее“.

Но прежде чем „Джерси“ и другие компании могли что-то предпринимать, нужно было преодолеть еще одно препятствие. Ситуация была чрезвычайно неловкой: правительство США начинало дело о нарушении антитрестовского законодательства теми самыми нефтяными монополиями, которых само правительство толкало к новому консорциуму в поддержку Ирана. Министерство юстиции снова вело дело против компаний за принадлежность к „международному нефтяному картелю“ и за участие в таких деловых отношениях, созданию которых в Иране сейчас способствовало правительство. Положение дел оставалось чрезвычайно запутанным и не внушало компаниям желания присоединиться к консорциуму.

ДЕЛО О НЕФТЯНОМ КАРТЕЛЕ

Два противоречащих друг другу направления политики по отношению к нефтяным монополиям постоянно сменяли друг друга в общественной жизни США. Периодически Вашингтон защищал компании, способствовал их расширению для достижения каких-то политических, экономических, стратегических целей или национального благосостояния. В другие времена эти же самые компании подвергались популистским обвинениям в жадности, монополизме, высокомерии и скрытности. Однако никогда ранее эти два направления не сталкивались так резко, создавая тупиковую ситуацию, экономические и политические последствия которой могли быть очень серьезны.