Добрым словом и револьвером

Неожиданно, ее взгляд натыкается на труп Брюшкина. Она расширенными глазами смотрит на кровавую лужу, натекшую из-под тела урядника, бледнеет и начинает медленно оседать. Я подхватываю ее:

— Родная, все хорошо. Умоляю тебя, не волнуйся! Все уже хорошо!

Одновременно я ухитряюсь прошипеть в сторону Егора:

— Какая сука сообщила ей о покушении? Отыщу — семь лет лечиться будет! И не вылечится!..

К вечеру всё, наконец, успокаивается. Командующий Московским военным округом генерал-лейтенант Келлер отменяет введенное в суматохе военное положение; начальник моей личной охраны, генерал-майор Гревс переводит Кремль, наконец, с чрезвычайного режима охраны, на усиленный, а ведомство Васильчикова уже приступило к работе с захваченными на месте засады. Живьем удалось взять троих. Интересно, кто на сей раз постарался? Хронокаратели, англичане, недорезанные анархисты-социалисты?

Нет, все-таки правильно я утром придумал: мой картеж теперь будет ездить по городу только на броневиках! А с любящим меня народом буду общаться только в лице его представителей — пропущенных через тройной «фильтр» «лучших людей» города и страны. Да и то — лишь по большим церковным праздникам, в специально подготовленных помещениях, в присутствии вооруженной охраны!

Часть 1. Глава 3

Глава 3

Интерлюдия . Где-то в подвалах Кремлевского дворца

Боль в скованных руках становится нестерпимой. И еще этот яркий электрический свет, бьющий прямо в глаза:

— Господин Аргунов, еще раз повторяю: перечислите всех участвовавших в подготовке и проведении покушения на государя сегодня утром.

— Я еще раз отвечаю вам, господин следователь: я считаю этот вопрос оскорбительным. Если бы у меня не были скованы руки, я бы отвесил вам пощечину, как сделал в подобной ситуации покойный Нечаев… А пока — вот вам!

Ага! Удачно попал! Плевком в самую харю!!! А-а-а!!!

Удар обрушивается из темноты. Он оглушает и ослепляет болью. Когда сознание проясняется, тело террориста надежно привязано широкими ремнями к стулу. К стулу? Это какая-то внушительная конструкция, больше напоминающая трон — зафиксированы не только руки на подлокотниках и ноги к опорам, но даже тело притянуто к спинке несколькими ремнями и голова зажата в подголовнике. Рядом стоит импозантный молодой мужчина в элегантном черном мундире конногвардейца.

— Как вы посмели меня ударить? И эти ваши негодяи-опричники — тоже били меня ногами? Я буду жаловаться!!!

— И кому, дорогой господин Аргунов, вы собираетесь жаловаться? — с иронией спросил господин в черном мундире. — Напишите петицию во всемирную лигу защиты сексуальных меньшинств?

— Мерзавцы!.. Палачи!.. Сатрапы!.. — террорист попытался вырваться, но ремни держали крепко.

— Послушайте, господин Аргунов, дорогой наш Мишель, вы ведь еще так молоды. Вы все равно скажете нам все. Но если нам придется прибегнуть к экстраординарным методам допроса, это очень сильно скажется на вашем здоровье. А ведь приговор будет отнюдь не мягок. В лучшем случае — каторга. В худшем — бессрочная каторга. Но даже во втором случае у вас останется надежда лет через пятнадцать-двадцать выйти на свободу, честным трудом доказав, что вы…

«Говори, говори… — подумал несостоявшийся цареубийца. — А какие слова-то знает господин опричник! «Экстраординарный» — надо же!..»

— Я не боюсь вас, господин палач. Мне не страшно умереть за свободу своего народа! У нас есть примеры. Нечаев, Желябов, Перовская, Кибальчич!

— М-да? Вы бы, милейший, еще бы декабристов вспомнили… Ну, что ж… Приступим, как говорит государь, к третьей степени устрашения… Вы знаете, дорогой Мишель, на чем вы сидите? Впрочем, откуда вам знать… Эту штуку изобрел близкий друг Его Величества — светлейший граф Рукавишников. Очень умный человек — за короткое время придумал столько новинок, что мы, порой, даже и не знаем, как их применить. И вот этот… гм… стул — довольно простая вещь, однако настолько эффективная, что после знакомства с ним сто процентов подозреваемых дают правдивые показания. Здесь используется электрический ток. Никаких ран, никаких брызг крови. При этом дознавателю не нужны помощники, именуемые в просторечии палачами, а, значит, полностью устранен человеческий фактор — допрос уже не сорвется из-за чрезмерного усердия помощника. Степень физического воздействия на допрашиваемого варьируется в широких пределах — от легкой щекотки до разряда, останавливающего сердце, и управляется вот этим изящным реостатом. Извольте попробовать, господин Аргунов…

По телу террориста прошел слабый электрический ток. Его скрючило, кишечник непроизвольно опорожнился, изо рта брызнула слюна.