Добрым словом и револьвером

— Ну, если только на две… — вздохнул Рукавишников. — То выпишу ему командировку! Однако, Афанасий Иванович, смотрите, чтобы Колька у вас не забаловал — он ведь из босяков-беспризорников, сирота, на улице до четырнадцати лет жил. Как только вожжи ослабляешь… Тьфу! Как только дисциплина слабеет — Колю немедленно на всякие «подвиги» тянет! Представляете, на выпускном вечере коммерческого училища он, открывая бутылку игристого вина, пробкой попал моему старшему брату Ивану точно в левый глаз! С двадцати метров!

Я одобрительно цокнул языком. Талантище! Насколько я помнил — и узурпатора, Великого князя Владимира тоже Николай Воробьев застрелил. С дистанции в полкилометра… Жаль, что у меня такого «воробья» нет! Впрочем, и у нашего дорогого хозяина такие кадры, вроде Воробьева или Засечного, тоже не сразу появились — просто Рукавишников тут несколько лет крутится, и правильных людей подбирает. Будут и у меня подобные специалисты! Уже сейчас я, на основании результатов стажировок студентов МГУ и учеников Стальградского техникума, могу навскидку назвать десяток фамилий ОЧЕНЬ талантливых парней!

Обсуждение затянулось до вечера. Начать решили с очень легкого четырехместного самолетика, аналогичного по конструкции и применению Цессна-172. Всё очень простенько и сверхнадежно: неубирающиеся шасси с хорошей амортизацией, минимальная механизация крыла — элероны и закрылки. Параллельно надо было заняться разработкой и производством ранцевых парашютов, и сделать парочку аэростатов для их испытаний. К счастью, подходящая для них ткань выпускалась большими партиями — она шла на крылья дельтапланов. А самое главное, теоретические изыскания, основанные на том, что мне удастся вспомнить, поручить Жуковскому, вместе с организацией аэродинамической лаборатории.

Планируя всё это, засиделись допоздна, и Его сиятельство остался ночевать у меня на диванчике. Рабочий график графа полетел к черту, но зато он хотя бы нормально выспался, впервые за последние несколько месяцев, как мне кажется. Утром высокий гость укатил в Москву — согласовывать, организовывать, продавливать, поручать, выбивать финансирование и прочие организационные моменты, а я начал вспоминать и потихоньку записывать всё, связанное с авиацией. Интересно, кого дадут мне в ученики? Молодого Сикорского? Пожалуй, что нет — ему сейчас должно быть года два от роду. Туполева? Аналогично! Петлякова? Он вроде еще моложе… Поликарпова? Сухого? Яковлева? Кого, блин?!!

Часть 2. Глава 2

Глава 2

Рассказывает граф Александр Рукавишников

Весна в этом году наступила очень рано: уже в середине февраля дневная температура поднялась до семи-десяти градусов тепла, да и ночная не падала ниже одного-двух градусов со знаком плюс. Погода много дней подряд была сухой и в меру прохладной — моя любимая погода. Правда, месяц март, который недалекие (или чрезмерно оптимистично настроенные) люди называют «первым месяцем весны», совершенно спокойно мог подбросить свою лепту в копилку «злодеяний зимы» — устроить парочку метелей с ураганным ветром и многодневным снегопадом. Ну, это уж как повезет! А сейчас хочется верить, что ничего такого… эдакого уже не случится до самого июня — мы уже начали перевозки боеприпасов и снаряжения к австрийской границе. Война, после которой мы на значительное количество лет (минимум лет на десять!) нейтрализуем ближайших врагов, предварительно запланирована на апрель, но точная дата зависит от погоды.

А сегодня у нас второй по значимости, после 9 мая, праздник, который пока во всей Российской империи отмечает только семь человек — 23 февраля, День Красной Армии! Традиционно для празднования в самом узком кругу мы собираемся на «Ближней даче». В этом году собрался полный состав нашей команды — все семь человек! Даже из Англии прибыл «товарищ Кухулин» — вождь Ирландской республиканской армии, в «мирной» жизни — бывший корнет Лейб-гвардии Гусарского полка Владимир Петрович фон Шенк, он же в «прошлой» жизни — генерал-майор ГРУ Илья Петрович Дорофеев.

На небольшом пятачке за воротами «дачи» — настоящее столпотворение наисовременнейшей автотехники этого мира — пять автомобилей марки «Жигули», производства Стальградского завода: три белых и два черных. Пять штук — это потому, что «товарищ Кухулин», ввиду своего постоянного пребывания на территории врага личным автомобилем не обзавелся. А вот я приехал на совершенно новой модели: техническое чудо моего завода, настоящий полноприводный лимузин, несет на капоте так полюбившуюся мне фигурку «бегущего оленя», только в два раза больше, чем на «Жигулях» и из чистого золота. На левом крыле роскошной, выкрашенной в цвет «пьяной вишни», «самобеглой коляски» (весом в семь тонн) красуются золотые буквы «Волга». Да, да, при выборе названий для моделей автопрома я даже не пытаюсь быть оригинальным, а просто тупо копирую названия советской «классики»! Ностальгия, ёптыть!