Добрым словом и пистолетом

«Мне этот план не нравится!»
«Тебе и предыдущий план не нравился».
«Да, и что? – уперлась Хайша. – Оба эти плана одинаково плохи!»
«У тебя есть лучший?»
«Да! Иди к Ивору, и пусть он заберет у оборотней Арину! В конце концов, он – глава Анклава!»
«А если Отбой сказал правду и все это – затея Ивора?»
«Ты параноик! Сначала Агату подозревал, теперь Ивора…»
«Почему сначала? Я и сейчас ее подозреваю!»
«Но она же показала, что на вашей стороне!»
«Чем? Да, она решила подыграть нам и сделала вид, что верит в мою гибель. Но мне ее планы неизвестны. Возможно, моя «смерть» ей просто на руку!»
«Я и говорю – параноик!» – вздохнула Хайша.
«Поживем – увидим!»
«Если поживем».
«И кто из нас параноик?»
Еще за квартал до девятиэтажки, в которой жил Профессор, я почувствовал беду. Мимо меня, завывая сиренами, пронеслась «скорая помощь». Не простая, с надписью «Реанимация». Вроде бы это ни о чем не говорит – в огромном городе постоянно с кем-нибудь что-нибудь случается. Но тут я свернул в переулок, и меня настигло дежавю – в воздухе отчетливо пахло гарью. Причем, как и в подземелье, у гари был отчетливый химический привкус. Сомнения у меня почти исчезли, и я побежал.
Четвертый дом, третий подъезд.
Запах гари и химии плотно висит в воздухе.
У подъезда толпится народ. Здесь же две пожарные машины, милицейский уазик и машина «реанимации» – полный комплект.
Пожар уже потушили. Покрытые жирной копотью пожарные устало сворачивали шланги.
Окна квартиры Профессора зияли черными дырами с выбитыми стеклами.
Толпа оживленно зашумела. Из подъезда выкатили каталку, на ней скрючилось что-то маленькое, накрытое пропитавшейся кровью простынею. Рядом бежал фельдшер, держа на весу пластиковый пакет с жидкостью, пуповина капельницы уходила куда-то под ткань. Порыв ветра на мгновение завернул край простыни, приоткрыв сплошное кровавое месиво. В толпе кто-то охнул, какая-то женщина заплакала в голос. Мужики курили и матерились.
«Вот и поговорили», – мелькнуло неуместное в голове.
Растрепанная девушка бросилась к каталке. Фельдшер рявкнул на нее, помог коллегам затолкать носилки в неотложку, забрался следом и захлопнул дверцу, оборвав спор. Завывая сиреной, машина умчалась. Девушка осталась.
Я протолкался к ней сквозь толпу, осторожно взял под руку:

– Вера, пойдемте. Незачем вам тут стоять.

– Он… он…

– Он пока жив, – как можно убедительнее произнес я. – Врачи уже занимаются им, а значит, есть надежда.

Вера дала себя увести к соседнему подъезду. Я усадил ее на скамейку, сходил в киоск за минералкой и бумажными платками. Наверное, допрашивать девушку сейчас жестоко, но, когда суматоха уляжется, ее возьмет в оборот милиция и никто не даст мне с ней поговорить и пяти минут. Да и не хотел я светиться перед милицией, особенно учитывая свой потрепанный вид.

– Что случилось? Вы были там?