Добрым демоном и револьвером

Вопрос закрыт, почти двухметровое тело богатыря падает в первый утренний трамвай, а я стою под навесом и курю, ожидая своей черной кареты. Пусть и получилось все через задницу, но «Григорий» того определенно стоит.

Заглотнув пару таблеток носимого в нагрудном кармане обезболивающего, я ехал домой, выставляя себе новые приоритеты. Попросить старика-араба рассчитать мне новую диету, удвоить время тренировок бега и набора мышечной массы, не забыть про медитации и отработку рефлексов. Мысли о поиске и найме человека, который сможет быстро научить меня использовать разные мелочи вместо оружия, были успешно похоронены. Нужно сосредоточиться на оттачивании того, что я уже знаю и умею. Сглупи я сегодня, возьми с собой «на дело» настоящие револьверы и ружье, то, скорее всего, это был бы мой последний вечер. Скорострельность и отдача – чрезвычайно важные параметры.

Револьверы и ружья со скользящим затвором. Странный арсенал. Ограниченный. Требовательный. А может, он вовсе не привилегия, а наоборот – попытка лишить обычных граждан доступа к столь простым и надежным огнестрельным устройствам? Обычных… обычные такого и не могут купить, разве что богачи и нувориши… но где им его использовать?

Вопросы… везде сплошные вопросы. А времени, чтобы уделять внимание всему – совсем нет. Некоторые вещи нужно просто принять как данность.

Глава 16

Я сидел на трибунах и задумчиво курил под неприязненными взглядами нескольких учеников Якусейсшо и одного из комаину. Собаковидный дух в данный момент исполнял обязанности судьи, рефери и подушки безопасности для нескольких спаррингующих студентов. Что не поделило такое количество носящих черную ленточку японцев, я понятия не имел, но упускать случай понять суть и соль их боевых техник не собирался.

В данный момент я ощущал тягостное непонимание. Вот один из дуэлянтов, невысокий, жилистый, с хищным некрасивым лицом, отскакивает от своего противника, хотя находился практически в идеальной позиции, чтобы врезать ему по глазам или печени. Зачем отскакивает? Дабы скрючить руки на уровне пояса, за половину секунды создать между направленных друг на друга ладоней крутящийся белый шар и «выплеснуть» это в противника. Его оппонент, у которого были все шансы нанести жесткий и решающий удар пяткой в брюшную полость открывшегося парня, вместо этого тоже отскакивает. Зачем? Чтобы вспыхнуть на мгновение зеленоватым пламенем, подпрыгнуть на два метра, уходя от атаки белым шаром и попытаться стукнуть некрасивого ногой в прыжке? Так у того полно времени, чтобы уйти из-под этого медленного маневра…

Вообще, драки с использованием техник напоминали мне какой-то танец… или рукопашные бои среди младенцев. Да, возможно, через пятнадцать лет этот некрасивый будет небрежным движением кисти швырять свой крутящийся белый шар на километр, а его прыгучий оппонент научится двигаться неуловимо быстро, но… тратить на это столько сил и времени?

Впрочем, показушность и неуклюжесть касались только «быстрых» приемов, пригодных в рукопашных схватках. Наша староста, если как следует разозлится, могла за десяток секунд сотворить нечто вроде холодного самонаводящегося призрака размером с полтрамвая, встреча с которым грозила отправить человека в больницу надолго, а то и оставить инвалидом. Такую технику «на грудь» без особой опаски могли принимать только те, кто практикует повышение температуры окружающей среды и людей. Только какой в этом всем толк – не пойму… вон Распутину хватило двух гранат и одного закутка, чтобы превратить почти два десятка человек в посеченные трупы…

- Смотришь и не понимаешь, да, Эмберхарт? – рядом на лавку упал веселый Жерар Сент-Амор. Француз раздобыл где-то себе огромный домашний сэндвич размером с два японских обеда и весело его уминал, запивая чаем из кружки.

- Совершенно не понимаю, - признался я, рассматривая, как прыгают на соседней арене две очень похожих друг на друга девочки, стреляя друг в друга полупрозрачными змеями с рук. Обе старались не сколько победить или хотя бы нанести ущерб, сколько задрать юбку или порвать блузку противнице.

- Позволь мне поделиться с тобой толикой своей мудрости! – выдав это заявление, француз активно захрустел сэндвичем, явно спеша освободить рот для новых свершений.

Я тем временем отвлекся на протестующий визг одной из сестер, в данный момент зажимающей тонкими ручками свой нежно-фиолетовый бюстгальтер. Скрыв руками, что и как смогла, поверженная удалилась с поля быстрым бегом, а ее сестра-противница лучилась тем уровнем женского довольства, которое может существовать только при безоговорочной жестокой победе над настоящей лучшей подругой.

Мысли с бюстгальтера плавно перескочили на анализ последних нескольких месяцев.