Добрый злой человек

«Вот оно, — Сэм пристально посмотрел на Боба. Вот этот момент, когда белая плащаница вступает в сговор со злом. Не желая замечать тёмных пятен вокруг себя, вопреки разуму я иду на преступление во имя добра, с высоко поднятым знаменем. Ведь я должен был разглядеть это раньше, гораздо раньше, и пресечь любые попытки втянуть меня в своё грязное болото, но это благородное чувство преданности и взаимопомощи засасывало меня всё глубже и глубже в свою трясину. Каждый раз сочувствуя, и идя у тебя на поводу, я своими руками разрушал наши, и без того, натянутые отношения. Да, Боб, всё в этом мире должно быть уравновешенно. Нельзя было молча проглатывать всё то, что ты так бесцеремонно выплёскивал в мою сторону.

Пытаясь поглотить все черные пятна вокруг, со временем человек лишь накапливает в себе такое количество зла, что, подобно чёрной дыре в космосе, уже и сам становится не в состоянии излучать свет, и чем дальше, тем критичнее становиться эта масса, которая однажды обязательно взорвётся с невероятной силой».

— … сам вынудил меня, — Боб что-то гневно кричал за спиной, — Чего ты молчишь? Я с тобой разговариваю! Я ненавижу тебя! Будь ты проклят!

Сэм почувствовал стремительное приближение Боба и через мгновение ощутил сильнейший толчок в спину. Пожалуй, единственное, что спасло Сэма в эту минуту, это то, что он стоял расслабившись, с головой погруженный в размышления о многогранности жизни. Боб всей массой налетел на Сэма, но словно провалился сквозь него, как будто тот был соткан из легчайшего полотна.

Сгруппировавшись и приподнявшись с земли, Сэм увидел как Боб, потеряв равновесие и кубарем прокатившись несколько метров отделяющих его от края обрыва, соскальзывает в пропасть.

«Что? Что произошло»? — Оторопев от неожиданности Сэм не мог осознать происходящего, и только спустя мгновенье, услышав голос Боба, он отвернулся и опустил голову прикусив губу от досады. «Боже мой, что же ты творишь, Боб?

Ведь когда-то ты был мне хорошим другом.

Раньше я часто задавал себе вопрос — что происходит с человеком, когда он отчаивается на подобные шаги? Разве он, превращается в какого-то монстра? Неужели в нём не остаётся ни капли обычной человеческой совести?..

Быть может, я ещё долго искал бы ответ на этот вопрос, но на месте такого человека оказался ты, и мне пришлось немного пересмотреть свои взгляды.

Я никак не мог понять, где же нарушилось равновесие, которое я старался поддерживать всеми силами, помогая тебе вновь и вновь.

Разве у тебя нет совести? Есть! Я точно знаю, что есть. Просто ты оказался слишком слаб, чтоб растачать свои силы на благодарность, а совесть твоя оказалась чересчур едкой, чтоб не обращать на это внимание. Ведь это именно она не даёт тебе спокойно спать по ночам.

На первый взгляд конечно странно, но если присмотреться повнимательней, то можно увидеть, как она грызёт тебя каждую минуту и какие усилия приходиться тебе прикладывать, чтоб подавить в себе её неумолкающий голос.

Не обращаться ко мне ты не мог, тебе просто не к кому было обратиться, потому, что с тобой уже давно никто не хотел иметь дела, и каждый раз при моём появлении она начинала душить тебя с новой силой.

Выручая тебя, я сам не замечал, как нарушал то равновесие, при котором мы с тобой могли разговаривать как раньше, на равных. Ты постоянно чувствовал себя моим должником, и это чувство не давало тебе спокойно жить. Лишь избавившись от меня, вычеркнув меня из своей жизни, как будто меня и не было, ты смог бы со временем заглушить в себе это ощущение собственного бессилия.

И всё же, Боб, кое-чему ты меня всё таки научил».

Боб, сантиметр за сантиметром, теряющий шансы на спасение, с надеждой в дрожащем голосе, призывал Сэма на помощь.

Наблюдая за этой жалкой картиной, Сэму почему-то вспомнилась считалочка, подхваченная где-то среди тесно переплетённых улиц далёкого детства.

— Руку, дай руку! Сэм! Дай руку, чтоб тебя!

Сэм молча перевёл взгляд на Боба и, закурив присел рядом.

— Раз, два, три, четыре, пять. Вышли пальчики гулять.

— Сэм! Дай руку! — разодранными в кровь пальцами Боб отчаянно пытался ухватиться за крохотный выступ на самом краю пропасти.

— Этот пальчик гриб нашел…

— Сэм, не дури! Дай руку!

— Этот пальчик — чистый стол…

— Сэм, умоляю, дай руку! Чего ты хочешь?! Я сделаю все, что ты попросишь! Дай руку, Сэм! — Боб с отчаяньем смотрел на Сэма. В этот момент весь мир для него уместился в его глазах, холодно смотрящих куда-то вдаль.

— Этот резал…

— Сэм! Сэм прости меня! — пальцы Боба скользили по острому камню.

— Этот ел…

— Сэм!!! Будь ты проклят! Сэээм! — пальцы Боба разжались…

— Сэм, Сэм держи меня, ради бога прошу! — Сэм крепко ухватил Боба за запястье. — Давай, Сэм, давай! Тащи!

Боб понемногу дотянулся до выступа и, карабкаясь изо всех сил, начал выбираться из пропасти.

— Давай Сэм, давай, — уже шепотом причитал Боб, выползая на край обрыва.

Обессиленные Сэм и Боб ничком повалились на землю.

Пролежав минут с десять в полной тишине, Сэм приподнялся и, рассеянно посмотрев по сторонам, увидел Боба сидящего на краю обрыва. Руки и ноги немного тряслись от перенапряжения.