Добрый убийца

Таня с замужеством торопилась не случайно. Она чувствовала, что последнее свидание с Петром Григорьевичем не прошло для ее женского организма бесследно.

33

Самолет из Самары по расписанию Должен был приземлиться в шестнадцать пятьдесят.

Глеб подрулил к стоянке возле аэровокзала ровно в шестнадцать. Молодой человек боялся опоздать, потому что шеф договорился о важной встрече и несколько раз повторил Михееву, чтобы тот приезжал заранее. До половины пятого Михеев сидел в машине и слушал радио. В багажнике «Сааба» лежал небольшой чемоданчик с его вещами на случай, если сегодня же придется отправляться в Пятигорск. Глеб сделал музыку тише и стал думать о Любе. Молодая жена рассказала ему, что, возможно, Петр Григорьевич с Надей переедут в новую квартиру. Тогда у помощника появится шанс выкупить в рассрочку жилье шефа в Чертаново. Михееву эта идея очень понравилась, но молодой человек пока не понимал, сколько может заработать. О деньгах он с Ерожиным ни разу не говорил Да и о чем говорить, когда он еще совсем ничему не научился. Работа сыщика Михееву очень нравилась, но, видя возможности шефа, Глеб догадывался, что пройдет много лет, прежде чем он достаточно поднатореет в сыскной деятельности.

Михеев спросил Любу, не стоит ли поискать другую работу, чтобы им стало легче материально, но жена об этом даже слышать не хотела.

Ноги у Глеба затекли, и сидеть в машине надоело Когда стрелки часов на панели показали шестнадцать тридцать, он направился в зал.

В шестнадцать пятьдесят самолет из Самары не прилетел. Не прилетел он и в семнадцать, но лишь в семнадцать десять на табло появилась информация о задержке рейса. Глеб пошел в буфет, взял себе булку с сосиской и чашку черного кофе. Он не успел пообедать, и живот сводило от голода.

Глеб проглотил бутерброд и заказал второй.

Часы показали половину шестого, а объявления о посадке самарского рейса по-прежнему не прозвучало. Разделавшись с булками и кофе, Глеб не почувствовал, что закусил, но оставаться в буфете не рискнул. Решил обратиться к администратору. Но возле окна с надписью «Информация» собралась толпа, и Михеев вернулся к табло. Ничего нового он там не увидел. Оставалось только ждать.

Петр Григорьевич с пластырем на лбу появился без трех минут шесть. Не говоря ни слова, он кивнул помощнику и побежал к машине. Михеев хотел сесть за руль, но Ерожин указал ему на место пассажира и за руль уселся сам. До Москвы они домчались за двенадцать минут. Трасса от Домодедова имела несколько рядов и позволяла выжимать двести.

— Но в самом городе пришлось тянуться от светофора к светофору. Ерожин злился и гнал машину в любую щель, которая возникала на дороге. В Москве царил час пик, и пробиться к центру без задержек не смог даже подполковник. На Тверскую они въехали без пяти семь вечера. Бросив машину под ответственность Глеба, Петр Григорьевич кинулся к служебному входу концертного зала, но охрана его остановила.

— Да, Гоги Абашидзе распорядился провести Ерожина в его комнату. Но сейчас маэстро должен выходить на сцену, и Петру Григорьевичу придется ждать перерыва, — все это подполковнику сообщил молодой администратор, дежуривший вместе с охраной при входе.

Закончив свой монолог, администратор вручил Ерожину листок с номером кресла, который давал владельцу право присутствовать на концерте. Из служебных помещений Ерожина провели прямо в зал. Его место находилось в самой середине партера, в третьем ряду.

Подполковник сел и огляделся. Рядом с ним замер мужчина с большим лысоватым черепом. Лицо мужчины сыщику показалось знакомым. Потом он понял, что не раз видел этого деятеля на телевизионном экране. Но припомнить, кто его сосед и чем занимается, Ерожин не смог. Таких знакомых общественных лиц сыщик в зале увидел немало. Дамы красовались в вечерних платьях и источали ароматы парижских парфюмерных концернов. На коленях многие держали букеты или одиночные цветы. В основном это были розы. Ерожин отметил не один десяток настоящих красавиц.

Покончив с изучением публики, сыщик посмотрел на сцену. Зал был переполнен, а сцена пустовала. Подполковник взглянул на часы.

Стрелки перевалили за семь вечера. По афишам, которые он успел разглядеть в коридоре, концерт должен уже начаться. Да и сам пианист по телефону назвал это же время.