Добрый доктор Айбандит

– Верно, – обрадовалась собеседница. – Знаете, после той трагической аварии Эмми никто не искал. Федор Николаевич сам попытался найти ее родителей, но девочка ничего не могла сказать ни о папе с мамой, ни о том, где училась, жила, и даже назвать свою фамилию. Наш шеф, человек редчайшей доброты, удочерил бедняжку, она стала Эмилией Федоровной Волковой. Сейчас Эмми нашла себя, она делает замечательные игрушки, проводит в клинике занятия по рукоделию, которые пользуются огромной популярностью у наших пациентов, как девочек, так и мальчиков. Но, пожалуйста, при разговоре с ней учтите: взрослая она лишь по паспорту, а по развитию ей лет десять. Проявите по отношению к девочке понимание и толерантность.

Карелия Львовна толкнула дверь, я вошла в просторную комнату и невольно заулыбалась, оказавшись внутри домика Барби. Розовые стены, белый пушистый ковер на полу, с потолка свисают люстры, разукрашенные деревянными фигурками, повсюду картины с изображением умильных котят, щенков и толстеньких ангелочков. Некий диссонанс в обстановку вносило наличие множества простых стульев и огромного овального стола, на котором высилась гора разноцветных мотков.

Красивая брюнетка, сидевшая в кресле у окна, встала и, чуть прихрамывая, направилась к нам со словами:

– Тетя Кара! Как здорово, что ты зашла, я по тебе соскучилась. А кого ты привела?

– Знакомься, Эмми, – нежно проворковала помощница доктора Волкова, – это тетя Евлампия. Или нет, лучше зови ее тетя Ева.

Меня передернуло. Когда-то давно в моей жизни появился мужчина, который называл меня Евой, и воспоминание о тех временах не доставляет мне ни малейшего удовольствия[6]. Я спокойно улыбнулась.

– Здравствуйте, Эмми. Обращайтесь ко мне просто Лампа, «тетю» отбросьте.

Приемная дочь Волкова захлопала в ладоши.

– Конечно, конечно! Можно вас обнять?

Я не успела ответить. Девушка неожиданно быстро подскочила ко мне и заключила в объятия. Мое лицо угодило прямо в мягкие, шелковистые волосы Эмми, нос уловил тонкий запах ее духов.

– Солнышко, покажи Лампе свои прекрасные работы, – пришла мне на помощь Карелия Львовна.

Кольцо рук разжалось, Эмилия поспешила к столу.

– Смотрите. Берем спицы или крючок. Раз, раз, раз…

Тоненькие пальчики девушки замелькали с невероятной скоростью, движения она сопровождала быстрой речью.

– Сначала вяжем, кого хотим. Нет, неправильно!

Эмми отложила спицы.

– Вон там компьютер. Надо придумать того, кто будет тебя оберегать. Я в этом не помогу, нужно самой представить друга – какое у него туловище, какие ручки, ножки, глазки, ушки. Затем сообразить: тебе нужен мягкий приятель или колючий? Он должен отпугивать от тебя врагов или приманивать друзей.

– Талисман-оберег, – пробормотала я.

Эмми на секунду растерялась и почесала переносицу, чуть выше которой, над линией бровей, темнела приметная родинка.

– Вещь на удачу, – расшифровала я непонятные девушке слова.

– Нет, – не согласилась Эмми, – друг. Вот на столе лежит Заинька. Его делает Миша Плотников. Зайка для общего счастья. А вон там белочка, которую вяжет Алиса Болтова. Она совсем другая, потому что Алиске нужна подружка, чтобы поболтать. Тут важно все – какие нитки, вязка и набивка… Ой, Женечка! Можно я тебя обниму?

Глава 18

Мы с Кариной Львовной обернулись.

– Доброе утро, Евгения Федоровна, – улыбнулась помощница Волкова. – Вот, знакомлю Евлампию, корреспондентку телевидения, с нашими владениями.

Евгения поставила на стол большую сумку, из которой торчали разнокалиберные пакетики.

– Очень приятно. Умоляю, забудьте про отчество. Всякий раз, когда я слышу «Евгения Федоровна», ощущаю себя библейской старухой.

– Принесла? – перебила ее Эмми. – Гречку не забыла?

– В зеленом мешочке, – сказала Женя.

Эмилия бросилась разбирать сумку и продолжила свой рассказ:

– Самое главное, что у дружка внутри. Вот, понюхайте…

Перед моим носом очутился пучок травы.

– Вроде ромашка, – неуверенно ответила я.

– Пустырник, – засмеялась Эмми. – А это?

– Ландыш? – предположила я.

Девушка захлопала в ладоши.

– Нет, жасмин. Сушеные листики и цветочки.

Я смутилась.

– Похоже, я начисто лишена обоняния.

Эмми подскочила ко мне, обняла и отстранилась.

– Нет, нет, все прекрасно, просто ты пока неопытная. Я сама вначале путалась, но Женечка ни разу не рассердилась, учила меня старательно. Зато теперь я могу всем правильно подсказывать. Смотри, это горгонзия. Трава особенная, в России она не растет, ее привозят из других стран. Помни ее в пальцах… Ну, не бойся, она не колючая, не щипучая. Теперь понюхай. Как?

Я поднесла к лицу соломинку.

– Напоминает укроп.

– Да нет же! – расстроилась Эмми. – Хотя, может, тебе как раз так и пахнет. Какие у тебя проблемы? Что тебя волнует… мучает… тревожит… печалит?

– Солнышко, Лампа не наш пациент, она корреспондент, – ласково сказала Женя.

– У всех людей есть беды, – серьезно возразила Эмилия. – Я обязательно сделаю Лампе дружочка. Я должна помочь ей!

Карелия Львовна украдкой посмотрела на меня.

– Огромное спасибо! – воскликнула я. – Эмилия права, в моей жизни есть нечто, мешающее полному счастью.

– Спасибо, – шепнула помощница главврача.