Добрые люди

– Кто это? – спросила я, хотя, догадывалась кто.

– Папина сестра вышла из тюрьмы, пьёт водку. Живут в Луге.

– Почему ты не пригласила их побыть у нас?

– Не хочу иметь с ними ничего общего.

– Девочка тоже была в тюрьме?

– Оставим этот разговор.

Мама умерла, я так ничего и не узнала о родственниках.

Неужели эта приятная, интеллигентная женщина и есть та самая девочка, дочь уголовницы?

– Рассказывай, – произнёс Паша.

– Мы жили в Луге, – начала Лида повествование, – приехав в город, зашли к жене умершего брата моей мамы. Она плохо приняла нас. Помню, что дом был на этом проспекте.

– Как имя и отчество брата?

Сердце билось в горле, в голове, в ушах, везде.

– Иван Петрович.

– Правильно, а фамилия?

– Антонов.

– Верно! Неужели, Вы моя сестра?!

Непонятно, только, каким образом из Луги, где когда-то селись люди с «подмоченной» репутацией, сестре удалось перебраться в Питер, получить образование и квартиру? Как спросить и не обидеть? Оказалось, что они с Пашей много лет работают на одной кафедре в институте, но недавно он сопоставил её историю и мою. Паша ожил, повеселел. Лида смотрела в его сторону с восторгом и благодарностью. Мы говорили, и не могли остановиться. Вошла молодая женщина кавказской внешности, как дети, видимо, мать.

– Чай с пирогом хотыте?

– Да, Роза, принеси, пожалуйста.

Я подумала, что это невестка. Пили чай, смеялись, болтали, я уже любила Лиду, как сестру, хотелось обнять её и Пашу, но один вопрос толкнул изнутри, дурацкая привычка тестировать программы на сочетание различных вариантов, при которых может возникнуть сбой.

– Почему Вы не посещаете могилы моего папы и нашего с вами дедушки?

– Как же, обязательно, езжу туда весной и осенью.

– Не замечала следов присутствия там… Как отчество деда?

– Дмитриевич.

– Вы уверены?

– Конечно.

На надгробии моего, которого, даже, мама не видела живым, написано «Елизарович». Редкое, не спутаешь.

– Ваш на Охтинском кладбище?

– На Серафимовском.

Сказка закончилась. Паша расстроился, на лице женщины – сожаление, у меня снова пусто внутри.

– Спасибо за тёплый приём, чувствую родную душу, вот моя визитка, звоните, заходите, – я поднялась с кресла, – здоровья Вам и вашим внукам.

– Это не мои внуки, до свиданья, приходите ещё.

– Простите, ещё один вопрос, как Вы попали в Лугу? Вы оттуда родом?

– Мама закончила аграрный институт, лет пять проводила в Лужском совхозе исследования для диссертации, потом вернулись в город. Похоронена вместе с отцом, на Волковском.

«Совсем другая история, печально», – думала я, пока шли домой.

Паша поведал, что тринадцать лет назад, когда в ВУЗе платили копейки, нужда заставила Лиду сдать приезжему кавказцу в аренду небольшую комнату в двухкомнатной квартире. Он помогал хозяйке с ремонтом и мелкими проблемами по дому, потом женился, родили пятерых детей, для Лиды они стали семьёй, предложила им переехать в большую комнату, сама довольствуется маленькой. Когда заболела и попала в больницу, беременная Роза просидела у её койки неделю. Лида рада, что не одинока, но случается, что опаздывает на работу, мало спит из-за шума, приходит с головной болью.

– Когда сопоставил две истории, подумал, что тебе приятно будет пожить со своей сестрой, она, наконец, выспится, а кавказец может починить сантехнику в твоей квартире и ввернуть лампочку в люстру.

– У меня проблем с этим нет. Почему ты не пригласишь её к себе, Паша? Такая приятная женщина, пыль у тебя вытерла бы, подмела пол, обед могла бы приготовить…

– Нет, нет, ко мне не удобно, мало ли что подумают о нас на кафедре.

«Никто ничего такого про тебя не подумает, худенький человечек с большой лысой головой, похожий на гуманоида, никто не поверит, что найдётся женщина, которая добровольно возьмётся за излечение от депрессии мужчины, единственном достоинством которого является квартира, но три четверти её принадлежат бывшей семье, никто не возьмётся, кроме Лиды, потому что знает тебя с тех пор, когда, ты, тонкий и ласковый, имел неплохую шевелюру, и не замечает того, что её больше нет», – хотелось ему возразить, но я не знала как это сделать, чтобы не вызывать новую волну переживаний.

После Лидиного жилья в доме моём было особенно спокойно и тихо. Приятно, наверное, по утрам пить кофе в компании симпатичной женщины, но вечером к ней приведут внуков, и тихая обитель превратится в звенящий дом, заполненный активными отпрысками её плодовитого квартиросъёмщика.

Ещё нюанс: раз в неделю, по субботам, у меня бывает друг мужа, Олег, остальные дни он проводит с женой. Особое его отношение к себе я чувствовала задолго до гибели мужа, трагедии, которая не стала неожиданностью. Байкерский клуб, рискованные спуски по бурным рекам, охота в тайге, рыбалка на северных морях. Чем-то таким всё это должно было закончиться. Вёл себя так, будто с этой землёй его ничего не связывает, метеор, пролетевший на мотоцикле по касательной к «шарику». Мне остались снимки в «облаке», разбитый мотоцикл, дорогая машина, взятая в кредит, и заботы о семье.

После его гибели Олег стал моим мужчиной. Бесперспективные отношения.