Добрые друзья

— Ах, какая жалость! — воскликнула мисс Трант, вспомнив про их бедственное положение.

— Не то слово, мисс. Если б все так делали, пришлось бы мне закрыть лавочку.

— Нет-нет, я про них, — храбро поправила ее мисс Трант.

— Про них! — фыркнула миссис Маундер. — За них не волнуйтесь, у артистов наглость — вторая совесть. Слыхали мы про таких…

— Что ж, я пришла повидать одну из артисток, и тоже с удовольствием выпью чаю. — Мисс Трант отвернулась и позвала мистера Окройда, который все еще сидел в машине. В эту минуту к лачуге подошли двое мужчин довольно потрепанного вида, и в узком дворике между дорогой и порогом едва хватило места для троих. Они хотели пропустить мисс Трант вперед, но сперва один из них, молодой блондин без шляпы и с растрепанным вихром, обратился к миссис Маундер:

— Добрый день, мадам! Не подскажете, «Штучки-дрючки» здесь?

Он произнес это тоном санитарного инспектора, интересующегося какой-нибудь заразой. Мисс Трант улыбнулась, торопливо проходя мимо. Спутник растрепанного блондина крикнул: «Веди меня, Джоллифант!» У него был большой плоский футляр, в котором явно лежал какой-то музыкальный инструмент. «Неужели тоже артисты?» — подумала мисс Трант, и двое скрылись в привокзальном буфете. Следом за ними в дверь нырнул мистер Окройд, а последней, сходив к машине за сумкой, вошла мисс Трант. В дверях она на миг остановилась и прислушалась к удивительному гомону изнутри. «Сгораю от нетерпения!» — радостно подумала она.

Глава 6 В которой Иниго встречает соратника и становится пианистом

I

Последний раз мы видели Иниго Джоллифанта, когда тот сквозь мрак понедельничной ночи спешно покидал усадьбу Уошбери. Теперь, в четверг днем, он прибыл к привокзальному буфету Роусли. Чтобы понять, как он тут очутился, нам стоит проследить за событиями последних трех дней его жизни, или, если точнее, последних шестидесяти четырех часов (с 00.30 четверга).

Именно тогда Иниго осознал, что Фонтли прав: зря он не остался в постели. Ночь была не такая уж теплая, и уж точно недостаточно светлая, чтобы с приятностью шагать по дороге — тем более после стольких уроков французского, истории и праздничного вечера. Пить надо было меньше — или больше. «Старый Роб» сыграл с ним злую шутку: выдворил его из школы, из постели, а потом бросил одного; сперва грел ему грудь, но вскоре начал отставать, а спустя полчаса бесследно исчез. Выпей Иниго чуть больше «Роба» или чуть меньше, спал бы он сейчас в теплой постели. Так он спорил сам с собой, шагая по последнему знакомому отрезку дороги, соединяющей Уошбери с остальным миром. Наконец он добрался до магистрали, уходящей на юг и на север — то есть, в сущности, вышел в мир, но что в этом мире происходило, разглядеть было решительно невозможно. Иниго повернул направо, несколько минут раздумывал, какая из едва видных точек на небосводе — Полярная звезда, и еще минут десять размышлял о звездах вообще. Думы, как водится, были безрадостные. Если много думать о подобных вещах, решил Иниго, то волей-неволей станешь астрономом — исключительно в целях самозащиты.

Рокот, некоторое время доносившийся откуда-то сзади, материализовался из темноты в виде грузовика — первой машины за вечер. Иниго развернулся и окликнул водителя, но тот не горел желанием подвозить незнакомца.

— Не бойтесь! — крикнул ему Иниго. — Я пеший турист!

Этого оказалось достаточно. Водитель понял: человек, отважившийся на пешее путешествие, — враг разве что самому себе и опасности не представляет.

— Далеко не отвезу! — крикнул водитель, когда они тронулись. — Миль десять от силы, а там уж мой дом.

— Это где?

— Близ Даллингема. Вот что, отправляйтесь-ка вы на вокзал, там сядете на поезд! Да-да, не удивляйтесь, Даллингемский узел — единственное место на десятки миль, где поезда останавливаются даже ночью!

— Шикарно! — во все горло прокричал Иниго. Грохот стоял такой, словно кузов грузовика был набит плохо упакованными доспехами. — Весьма рад слышать. И не подумаешь, что в местечке с таким названием вообще что-нибудь происходит, верно? Даллингемский узел[28]! И куда же идут эти поезда?

— Не знаю! Должно, в сторону Линкольна или Гримсби, а может, и в Донкастер. Я на них сроду не ездил, но один мой знакомый, малый по имени Гарри Бриггс, работает на вокзале, и сегодня у него дежурство на ночном поезде. Вечно опаздывает, говорит! Уж не знаю, как на этой неделе.

— Что ж, я не прочь взглянуть на ваш вокзал!

— И правильно! — взревел водитель. — Высажу вас неподалеку!

Затем он принялся орать о другом, по большей части о крайне неудачной поездке в Нортгемптон, и так часто спрашивал мнения Иниго, что тот, не желая показаться грубияном, охрип еще в дороге.

Наконец водитель остановил машину и показал пальцем в нужную сторону:

— Вон, гляньте, огоньки видите? Это Даллингемский узел. Ступайте по дороге и скоро будете там. Спросите, работает ли нынче Гарри Бриггс.