Добрые друзья

Прибывший через пять минут полицейский встал прямо за спинами хулиганов, предварительно уведомив их привычным «Ну-ка, ну-ка! Соблюдайте тишину!» о том, что сам закон во всем своем сине-серебристом величии пришел на стражу порядка. Однако в полицейском больше не было нужды. Шумный и разудалый номер, который труппа дала сразу после выхода Мейми Поттер, предоставил Сюзи и Джерри широкий простор для мимической игры. Едва они допели первый куплет — сущий пустяк по сравнению с дальнейшими шуточками и фокусами, — как Сюзи заметила в передних рядах движение: кто-то пробирался к своему месту в четвертом ряду — последнему креслу слева от прохода. Это мог быть только великий Монти Мортимер. На минуту или две Сюзи пришла в ужас: у нее подкосились ноги и пересохло в горле; из головы вылетело все, что могло вылететь — слова, движения, заботы — все! Ей почудилось, будто она больше никогда не сможет развеселить публику. А потом через рампу перелетел громкий дружелюбный хохот из зрительного зала — его вызвала случайная гримаска, которую Сюзи скорчила почти машинально. И тут все ее страхи улетучились, оставив в груди лишь легкий трепет и четкую уверенность в том, что у нее в запасе еще бесконечное множество чудесных трюков. Она вылетела на сцену, превратившись в хохочущий ураган веселых шуток, и в мгновение ока переиграла каждого, кто был на сцене, даже Джимми. У нее в голове ожили все образы глупых продавщиц, фыркающих девиц, оплывших и печальных коротышек, высоких и гнусавых гордячек, знаек и незнаек, которых она когда-либо видела. За считанные секунды, в необузданном порыве радостного вдохновения Сюзи создала их, вывела на свет и разом уничтожила. Зрители хохотали, ревели, ловили каждый ее жест. Даже те, кто сидел в ложе — вот загадка, кто же это был? — от смеха согнулись пополам, и Сюзи на миг показалось, что смех ей знаком. Мистера Монти Мортимера она не видела и не представляла, что с ним творится, но если ему не по душе ее игра, что ж, скатертью дорожка!

— Не сбавляйте темпа, так держать! — выпалил Джимми, когда они ушли за кулисы. — Джерри, ты следующий. Покажи им, на что ты способен!

И Джерри показал. Он свернул для них за угол. Пока он пел, то была просто милая веселая песенка, но стоило ему затанцевать, как она наполнилась множеством новых смыслов и оттенков, неподвластных словам или музыке. Его длинные изящные ноги в сверкающих штиблетах сразили публику наповал. Когда он отбросил последние приличия и заскакал по сцене, точно сумасшедший — все движения при этом оставались хирургически выверенными и точными, — а к Иниго, трясшему вихром над клавишами, присоединился Джимми на барабанах, Митчем на банджо и дружный хор остальных «Добрых друзей», зрители повскакивали с мест. Последний двойной щелчок — пом-пом — и Джерри замер на месте, тяжело дыша и сияя улыбкой. Зал взревел от восторга. Джерри поклонился, бросил мимолетную улыбку в сторону ложи, поклонился еще раз и ушел со сцены. Вернуться пришлось практически сразу: еще целых пять минут его ноги рассказывали зрителям, как прекрасна эта жизнь. Очередной шквал аплодисментов, и на сей раз к Джерри подошла девушка, следившая за порядком в партере. Она вручила ему несколько небольших свертков, один из которых, очевидно, потребовал дополнительной улыбки в сторону ложи, не говоря о бесчисленных поклонах зрительному залу. Артисты за кулисами успели заметить, как сверкнул в свете софитов золотой портсигар. Прочие дары состояли из конфет и сигарет — обычных подношений к алтарю безнадежной страсти. Но золотой портсигар явно был не от жительницы Гатфорда. Даже самая преданная машинистка или продавщица не смогла бы подарить ему такую чудесную дорогую вещицу. Джерри, который с каждой секундой принимал все более загадочный вид, убежал в гримерную, так и не снизойдя до объяснений.

Было решено, что следующей опять выйдет Сюзи. Она упросила Джимми, от изначальной задумки которого и так ничего не осталось, выступить с сольным номером — «пока нас хорошо принимают», — а поскольку концерт был посвящен ей, Джимми не смог отказать.