Добровольцы-интернационалисты

Энрике Листер был очень молод, но его биография удивляла и восхищала каждого, кто с ней знакомился. В 1931 году, когда Испания стала республикой, его, рабочего-каменотеса, избирают председателем профсоюза, он вступает в ряды Коммунистической партии Испании. Монархия была свергнута, но буржуазия по-прежнему наступала на интересы рабочих, борьба продолжалась. После очередной стачки Листеру пришлось скрываться от жандармов. Ищейки следовали по пятам, и ему пришлось покинуть родину. Он приехал в СССР, учился военному делу, работал проходчиком на строительстве первых линий Московского метрополитена, занимался самообразованием.

Домой он возвратился лишь в 1935-м и с головой ушел в партийную работу. В первые же дни фашистского мятежа, в июле 1936 года, Листер отправляется на фронт Сьерры Гвадаррамы рядовым бойцом, дружинником народной милиции. Когда положение стало особенно тяжелым, он сформировал из разбитых групп роту. За храбрость и находчивость ему присвоили звание младшего лейтенанта. Потом произвели в капитаны. А в августе 1936 года за боевые заслуги на Гвадарраме — в майоры.

Таков командир 5-го коммунистического полка, ставший командиром бригады, затем дивизии, корпуса. Исключительная сила воли. Безграничный авторитет у солдат, офицеров, гражданских жителей. И огромное личное обаяние — общительность, веселый характер.

После боя за монастырь бригада перебрасывалась на другой участок фронта. Подготовка, марш-бросок, короткая рекогносцировка — и подразделения снова в бою. Началось тяжелое, изнурительное сражение за Мадрид. Франко, несмотря на потери, рвался к столице, стремился любыми средствами взять ее. Используя преимущества в технике и живой силе, мятежники бросали все новые и новые резервы. Франкистская авиация висела над Мадридом, нанося мощные удары не столько по военным объектам, сколько по жилым кварталам.

Энрике Листер день и ночь был на ногах. Его видели в самых опасных местах. Он появлялся в критические моменты боя и своим примером воодушевлял солдат. И главное — он не ждал, когда его подчиненные приобретут боевой опыт, а делал все, чтобы как можно скорее научить их военному искусству. И строго взыскивал с тех, кто ленился учиться.

Помню такой случай. Во время короткой передышки мы сразу организовали учебу. Листер строго следил за тем, чтобы все офицеры посещали занятия. И однажды на тактические учения из пятидесяти двух офицеров на занятия приехало двадцать.

— Отменять? — спросил дежурный офицер.

— Будем проводить занятия, — громко сказал Листер, чтобы все слышали. — Мы с начальником штаба тоже будем учиться. — И он прилежно стал выполнять все указания.

По условиям предстояло форсировать быструю и глубокую реку. По команде все бросились сколачивать из подручных средств плотики. В ход пошли бочки, доски от старого дома. Офицеры переправлялись на другой берег и там штурмовали «неприятельские» позиции. А одна группа кое-как сколотила хилый, невзрачный плотик, надеясь, что в воду лезть не придется. Ожидания их не оправдались: им, как и всем, приказали. На середине реки, там, где течение особенно быстрое и часто встречаются водовороты, плотик стал расползаться под незадачливыми офицерами. Через несколько секунд бревна стремительно неслись по течению, а оказавшиеся в воде стали кричать:

— Спасите, помогите!..

Я уже собрался было кинуться к ним, но Листер остановил:

— Пусть выбираются сами. Это для них урок.

Те едва не утонули, с огромным трудом им удалось добраться до берега.

Разбор проведенных занятий делал сам Листер.

— «Тяжело в ученье — легко в бою», говорил великий полководец Суворов, — напомнил он своим подчиненным.

На следующий день всех офицеров, которые не явились на занятия, Листер отчислил в резерв. Попросту — выгнал.

— Кто воспитал этих болтунов, тот пусть с ними и воюет, — объяснил он свой приказ.

Положение на участке бригады вскоре снова осложнилось. Я направился в пулеметное подразделение, которое держало оборону в Университетском городке, у моста на реке Мансанарес. Много раз фашисты пытались штурмом взять его, но пулеметчики стойко оборонялись. Особенно мужественно действовал расчет моего приятеля Мигеля. Мигель сильно переживал трагедию своей Испании. Он верил в победу республиканцев, но одно его постоянно тревожило.

— Как ты думаешь, Павлито? — обратился он ко мне. — Ведь плохо, что силы республики распылены? Анархисты, радикалы, социалисты — у всех своя платформа. Конечно, мы считаемся единым фронтом, но не действуем еще по-настоящему едино. Вот взять хотя бы анархистов. Конечно, есть у них части, которые воюют просто здорово, командир Дурутти настоящий патриот, жизни не пожалеет за Испанию. Что правда, то правда. Но их идеология… Посмотри: Франческа на что уж была убежденная анархистка, а что мне пишет…

Мигель показал письмо. Франческа с горечью писала о мародерстве анархистов в освобожденной ими деревне: «Они дискредитируют своими действиями мечту простых тружеников о социализме… По теории выходит — так и надо… Что-то не все правильно у наших теоретиков… Надо будет в этом еще разобраться…»