Добровольная пленница

Она зябко поёжилась, представив себе, как безнадёжна должна быть жизнь за стенами такого «монастыря». Туда попадали, как правило, те, у кого не было другой надежды. Кого Церковь Иллюмина брезговала принимать в свои ряды. Голодные, исхудавшие, иногда уже прошедшие через множество рук.

Она тут же отогнала это жуткое видение. Исабелле было двадцать два, и она-то уж точно не собиралась пополнить ряды тех, кто потерян для мира сего. Её родители умерли, оставив дочери немалое наследство, которое должно было перейти в её руки едва она вступит в брак, а до тех пор назначив ей содержание столь достойное, что свои украшенные каменьями маски Исабелла, не стесняясь, меняла каждый день. Дядя подобрал ей должность при дворе, и сам Папа уже почтил её своим вниманием, обещав подобрать и супруга, и место при короле.

Исабелла не стремилась всю жизнь провести при дворе. Куда больше её интересовала свобода, которую обещали деньги – она собиралась открыть свою торговую компанию не столько из-за прибыли, сколько из любви к парусам. Оставалось решить лишь один вопрос – Исабелла не слишком хотела выходить замуж, откладывая это решение до тех пор, когда ей бы не наскучила ночная жизнь.

– Ну же, не томи, – подначила её Лоренза, заметив, что кузина задумалась. – Мы хотим увидеть, кто станет избранником Фортуны этой ночью.

Исабелла поджала губы. Ей не так уж и хотелось веселиться этой ночью. Тем более подпускать к себе кого-то, кого она не знала.

Она снова прищурилась и обвела пристальным взглядом пёструю толпу. Все здесь казались слишком напудренными, слишком звонкими и слишком смешливыми. А затем взгляд её запнулся, остановившись на серых глазах, мерцавших во тьме из-под алой маски. Мужчина не смеялся. Он стоял в стороне, глядя на танцующих, и будто скучал. «Зачем он пришёл сюда, если хочет скучать?» – подумала Исабелла с неожиданным раздражением. Она окинула взглядом фигуру в чёрном плаще, заколотом у плеча брошью в виде сокола, и снова её посетила мысль: «Зачем он пришёл сюда, если хочет остаться незамеченным?» Эта мысль её тоже разозлила. Она подумала следом, что мужчина в этом своём плаще куда более заметен, чем любой расфуфыренный индюк с торчащими из-за бёдер фалдами.

– Он, – сказала Исабелла и ткнула пальцем в мужчину. Ей показалось, что тот заметил её жест, но за маской было трудно рассмотреть, изменилось ли выражение его лица.

– О, нет, Исабелла. Если тебе захотелось приключений, может, ты всё же вспомнишь о том, кто ждал тебя всё это время? – простонал Джиовачино и снова попытался приникнуть к её плечу.

Исабелла понимала, на что намекает приятель – мужчина в алой маске выглядел опасным и загадочным, но именно это её и привлекло.

– Не вижу тут никакой опасности для себя, – отрезала она и, выпутавшись из навязчивых рук, стала проталкиваться через толпу. Уже на полпути она отобрала у какой-то проскакивавшей мимо девчушки бутылку вина и два бокала, и, остановившись напротив мужчины, протянула ему один.

– Тост в честь начала весны?

Мужчина окинул её оценивающим взглядом, в котором Исабелле почудилась насмешка.

– А завтра вы будете пить за её продолжение?

– Может быть. Если вы не предложите лучший тост.

Мужчина не улыбался. Если в глазах его и было что-то живое, то лицо и тело оставались неподвижны, а в позе сквозило пренебрежение.

– Я хорошо вас знаю, маркиза Моретти. И я не пью с теми, кто так легко делится своим вином.

Мужчина развернулся, а Исабелла оторопела на несколько секунд. До сих пор никто не смел говорить с ней так. И никто, кроме друзей, не смел раскрывать её личность на карнавале.

Однако спустя не более чем пару секунд она справилась с собой, без жалости откинула в сторону бутылку и фужеры, звонко ударившиеся о мостовую, и бросилась следом за обидчиком.

– Вы, стало быть, знаете моё имя. Было бы честно, чтобы и я узнала ваше.

Мужчина, не сбавляя шага, бросил на неё косой взгляд через плечо.

– Вы ваше имя никогда не скрывали, его знает любой на этом карнавале. Я же своим не разбрасываюсь, ибо оно дорого мне добрым, как есть.

– Вы первый, кто моим именем так пренебрегает.

– Что не мешает вам дарить его каждому встречному.

Исабелла фыркнула и остановилась.

– Не совсем понимаю, чем оно не устроило вас. Я никому не предлагала того, что хотела предложить вам.

К её удивлению, мужчина тоже замер и обернулся.

– Меня не устраиваете не вы, маркиза. Меня не устраивает само это празднество греха.

– Так зачем же вы пришли сюда, если всё вам здесь не мило?

Губы мужчины дрогнули впервые с начала разговора.

– А вот это, маркиза, не касается вас совсем.

Он развернулся и стремительно направился прочь.

Исабелла постояла какое-то время, затем фыркнула обиженно и, развернувшись на каблуках, пошла назад. В последний момент она передумала и вместо того, чтобы вернуться к друзьям, свернула на боковую аллею и двинулась к своему особняку.

***