Доброволец

Летчика я похоронил, пистолет и фото забрал себе. Перед могилой дал клятвенное обещание, что постараюсь найти этих пацанов и рассказать им, где могила их дедушки. Тогда же я решил, что хватит отсиживаться в лесу, пора бы и за Родину повоевать. Отголоски далекой артиллерийской канонады я слышал последние три дня, а по ночам виднелось зарево пожаров. Даже самый последний идиот догадался бы, что в России началась война.

Собрал походный набор, оружие, оседлал коняку и поскакал на звук грохота пушек. За несколько дней добрался до линии фронта. Хотя какая, к черту, линия фронта! Не было ничего из виденного мной в фильмах про Великую Отечественную войну. Не было длинных извилистых окопов, не было танковых колонн и бесконечных человеческих «змей» идущей пешком пехоты.

Я вышел к небольшому городку Острогожск, где стоял мотострелковый полк при поддержке десятка танков и развернутого дивизиона ПВО, состоящего из батареи ЗПРК «Тунгуска» и батареи ЗРК «Стрела-10». Тут же формировался батальон народного ополчения, в который набирали всех желающих. Поскольку у меня были с собой оружие, амуниция, запас провианта и лошадь, меня тут же приняли в ополченцы. Коня забрали для нужд кухни, а меня определили в разведвзвод.

В Острогожске наш батальон простоял всего два дня, потом нас погрузили в фуры-длинномеры и повезли на железнодорожную станцию Лиски, откуда в поезде отправили на север, но пути оказались разбиты, и пришлось топать пешком. Шли километров тридцать, за это время батальон «похудел» на треть. На погрузке было двести пятьдесят штыков, а до небольшого поселка Студеновка добралось меньше двухсот бойцов, остальные отстали в дороге, некоторые из них, видимо самые сознательные и совестливые, сдали оружие и боеприпасы. В Студеновке мы должны были переночевать и поутру выдвинуться к селу Старая Хворостань, где нужно было взять под охрану мост через реку Дон. Всю ночь на западе долбила артиллерия – звуки разрывов гремели глухо и не страшно. Переночевав, не досчитались поутру еще пятерых бойцов, дезертировавших по темному времени.

Дорога между Студеновкой и Старой Хворостанью шла через сосновое урочище, мы двигались по ней быстрым шагом, чтобы согреться и быстрее добраться до реки. Вокруг было слишком спокойно, только впереди слышались рев двигателей и шум машин. Скорее всего, это шум машин подразделения, которое сейчас прикрывает мост, наверное, их предупредили, что мы идем им на смену, и они готовятся двигаться дальше на запад, как только мы их сменим. Наш взвод шел впереди с заметным отрывом, основные силы отстали.

– Взводный, глянь, чего это там? – спросил Расул.

Расулу семнадцать лет, он родом из глухого аула где-то в горах Дагестана. Его односельчане все умерли от обезьяньего гриппа, выжил только Расул. Видимо, в голове у паренька при этом что-то сдвинулось, потому что вместо того чтобы радоваться тому, что остался жив, он решил, что теперь те, кто распространил эту заразу, его кровники. Вот так просто и незамысловато! Узнав, что вирус распространялся искусственно и шел он от наших заклятых «друзей» с Запада, Расул собрал вещички и на перекладных двинулся на запад – мстить. Его взяли в батальон из жалости, чтобы хоть как-то удержать от безумной попытки добраться до своих кровников. Из-за того что ему не было еще восемнадцати лет и не было службы в армии за плечами, Расулу не выдали оружие. Он выпросил у меня «тигр» и с двухсот метров сбил спичечный коробок. Правда, оружия ему все равно не выдали, но я подарил ему свой «тигр», оставив себе СКС и «Сайгу» под 5,45. В общем, теперь он таскался везде за мной, уговаривая вместе двинуть на Запад, чтобы свершить кровную месть.

В придорожной канаве лежал закутанный в тулуп человек. Он был живой, но сильно обморожен – тулуп был накинут на голое тело. Оказалось, что мужик родом из Старой Хворостани, ее вчера вечером вместе с мостом через Дон захватили передовые отряды вражеских войск. Мужик успел убежать, но был сильно пьян, поэтому и заблудился, но сейчас, приняв на грудь для сугреву сто граммов разведенного спирта, опознал свое местоположение и указал рукой направление, через лес, как можно срезать угол и сразу выйти на окраины его родного села.

Взводный отправил навстречу нашему батальону вестового с донесением, а сам принял решение произвести разведку у захваченного села. Обмороженного два бойца подхватили под руки и потащили в тыл.

– Сидоров, Иванов, остаетесь здесь, встретите батальон, – приказал взводный, – остальные – за мной. Сидоров, скажешь комбату, что мы выйдем на окраину Хворостани и разведаем, что там да как. Понял?

Взводный двинул напрямик через лес, ориентируясь по карте и едва заметной тропинке. К окраине Хворостани вышли через двадцать минут. Всего нас было восемь человек. Из оружия: автоматы, один пулемет и шесть гранатометов – два РШГ-2, три «Аглени» и один РПГ-7 с двумя запасными зарядами.