Доброволец

Турчонка я нашел там, где его и оставили, привязанным к столбу в небольшом сарае. Паренек сидел на земле и, опасливо косясь по сторонам, чего-то писал в небольшом блокноте.

– Ну что, Исмаил, ты придумал, чем ты можешь быть нам полезен? – обратился я к нему на английском языке. – Сейчас от твоего ответа зависит твоя жизнь. Ну?

– Эфенди, я написал все, как вы и просили, все, что знал, написал… – Турчонок протянул мне блокнот, где несколько листиков были щедро исписаны корявым почерком нервничающего человека. – Поможет?

Я мельком проглядел написанное, потом прочитал более внимательно, задал пару уточняющих вопросов и пошел обратно к взводному (блин, никак не могу вспомнить, как его зовут). Если турчонок не сбрехал и все написанное окажется правдой, то выторговать его жизнь будет намного проще.

– Взводный, тут такое дело, получается, что пацана стрелять нельзя, у него есть ценная информация, – начал я, отведя здоровяка в сторону. – Он мне указал, где его родственник прячет оружие у себя в саду. Давай проверим, и если окажется правдой, то почему бы ему не сохранить жизнь? А еще его родня в Керчи в мирное время была довольно состоятельной. Почему бы не попросить за него выкуп, когда вернемся назад? Калым поделим пополам, идет? Половина – моя с парнями, половина – твоя! А чтобы развести нас с третьим взводом, отправь нас на все время пребывания в этом селе на верхний блок. Нормальный вариант?

– Что там за схрон? – заинтересовался бородач.

– В саду какой-то погреб, в который родственник турчонка спрятал принадлежащее его отцу оружие. Погнали проверим?

– Ну, давай, – пожал плечами бородач. – Только вы уж сами, я в сторонке постою, а то вдруг там фугас стоит.

Кстати, а почему бы и нет? Может, Исмаил все это заранее придумал, чтобы от нас избавиться, а потом втихаря сбежать. Закладку пошли проверять всей бандой: я, Болтун, Серега-пулеметчик, Петрович, взводный и Исмаил со связанными за спиной руками. Его родня жила по соседству, и путь в нужный нам сад занял не более пяти минут. Место для схрона было выбрано весьма живописное – подножие большого, корявого и, видимо, очень старого грецкого ореха. Исмаил указал на неприметный бугорок среди корней. Когда его расковыряли, там оказалось стальное кольцо на длинной цепочке. За цепочку тянули не просто так, а привязав к ней один конец веревки, перекинутой через нижнюю ветку ореха. Сами спрятались за перевернутым на бок каменным столом. Фиг его знает, что там, на другом конце цепочки? Хорошо если крышка люка, ведущего в подземелье с сокровищами, а вдруг пять килограммов тротила?

Цепочка взметнулась стальной змеей, среди ухоженных цветочных клумб показался прямоугольник люка, и одна из клумб целиком откинулась в сторону.

– Ни хрена себе маскировка! – уважительно присвистнул взводный. – Делали с умом, видимо, у них тут давно тайник.

Держа оружие на изготовку, мы подошли поближе, и только было Болтун собрался заглянуть внутрь, как что-то подсказало мне об опасности, я дернул его за ремень оттаскивая от схрона.

– Бах-ба-бах! – раздался из темного провала сдвоенный дуплет выстрела.

– Падла! – коротко выругался взводный и, вскинув свой РПК, всадил в провал длинную очередь.

Я тоже не растерялся и метнул внутрь гранату, тут же следом еще одну, вторую, правда, без выдернутой чеки.

– Бухххх! – шарахнуло из темного лаза утробным взрывом, и к небу взвился густой столб пыли и дыма.

– Гаденыш! – прокомментировал я и что есть силы пнул турчонка ногой. Тот согнулся от удара и жалобно заверещал, уверяя на турецком, что он не знал о засаде.

Минут пять ждали ответки из лаза, но оттуда не доносилось никаких звуков, кроме мерного бульканья. Дым рассеялся, и густой столб сменился тощей струйкой. Потом послали Исмаила заглянуть внутрь, снабдив его мощным фонарем.

Турчонок опасливо подошел к краю лаза и, вытянув шею, заглянул внутрь. Несколько секунд он внимательно всматривался в темноту провала, а потом упал на колени и выблевал содержимое своего желудка.

– Отлично! Если блюет, значит, внизу труп! – философски изрек взводный.

Лаз вел не в какой-нибудь там погреб, нет, там был самый натуральный бункер. Глубина лаза – три метра, внизу – обширная комната площадью метров двадцать. На полу в разных позах – три тела: молодая женщина с искореженным двуствольным ружьем в руках, рядом – старуха в длинном черном платье и девочка лет семи. Всех – наглушняк! Взрыв гранаты, пусть и наступательного типа, в ограниченном пространстве – верная смерть для всех, кто оказался рядом. Не убьет осколками, так ударная волна заставит вытечь мозги через уши.