Добротолюбие. Том V

И еще немного ниже говорит он: «изменения, говорит св. Макарий, в каждом бывают, как в воздухе». Выразумей это – в каждом, – потому что естественно одно. Чтоб ты не подумал, что он сказал это о низших и немощнейших, полагая, что совершенные свободны от изменения и всегда стоят неуклонно в одном чине, без страстных помыслов, как и Евхиты говорят, прибавил он это – в каждом. Как же это, блаженне Макарие? Ты говоришь, что как вне бывает холод и вскоре потом зной, там град и спустя немного ведро: так бывает и в нашем подвижничестве: то брань, то заступление благодати; в иное время душа бывает в обуревании, и восстают на нее жестокие волны; и снова происходит изменение, потому что приходит благодать и наполняет сердце человека радостию и миром от Бога, целомудренными и мирными помыслами. Он указывает здесь на сии помыслы целомудрия, намекая, что прежде них были скотские и нечистые, и как бы совет дает, говоря: «если за сими целомудренными и скромными помыслами последует нападение худых, не будем печалиться и отчаиваться. – И всегда во время упокоения благодатного не будем величаться в самовосхвалении; но во время радости станем ожидать скорби» (там же, стр. 285).

Далее говорит он еще: «Знай, что все святые пребывали в сем деле. Пока мы в сем мире, вместе с прискорбным бывает нам втайне и утешение избыточествующее. Ибо каждый день и каждый час требуется от нас опыт любви нашей к Богу, в борьбе и подвиге против искушений. И вот что есть – не печалиться и не унывать нам в подвиге; и так исправляется путь наш. Желающий же от этого отступить или уклониться бывает добычею волков. Вот дивно что в сем отце святом, – как он кратким словом подтвердил мысль сию, доказал, что она исполнена разума, и из ума читающего совершенно исторг всякое сомнение! Он говорит: уклоняющийся от сего и частию волков ставший не хочет шествовать должным путем, но положил в уме своем стяжать искомое, шествуя путем собственным, по которому не ступали ноги отцов» (там же стр. 286–287).

Еще ниже: «смирение и без дел многим прегрешениям стяжевает прощение; а дела без него напротив неполезны. – Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели, и крепость многих грехов может оно сокрушить. О нем потому нужно в душе печалиться (заботиться) непрестанно, с уничижением своего разумения; и если приобретем его, оно сделает нас сынами Божиими и без дел добрых представит нас Богу, а без него все дела наши, всякие добродетели и всякое делание напрасны. – Его одного достаточно, чтоб без сторонней помощи представить нас пред лицом Бога и говорить за нас ходатайственно» (там же, стр. 289). И еще: «сказал некто из святых: когда придет к тебе помысл гордыни, говоря: вспомни добродетели свои, ты скажи ему: смотри, старик, на блуд свой» (там же, стр. 290).

44) О покаянии, чистоте и совершенстве

Св. Исаак говорит: «совершенство всего течения нашего состоит в следующих трех: в покаянии, чистоте и совершенстве. – Что же есть покаяние? – Оставить прежнее и печалиться о нем. Что есть чистота вкратце? – Сердце милосердующее о всяком созданном естестве. И что есть совершенство? – Глубина смирения, которая есть оставление всего видимого и невидимого: видимого – всех чувственных вещей, невидимого – существ мысленных» (Сл. 48, стр. 298).

Иначе: «покаяние есть сугубое умертвие от всего, произвольное. Сердце милосердующее есть горение сердца о всякой твари, и о людях, и о птицах, и о животных, и о демонах, и о всяком создании» (там же).

И опять: «пока мы в мире сем находимся и остаемся во плоти, дотоле, если до самого свода небесного подымемся, без дел и труда и в беспопечении быть не можем. – В этом все совершенство, прости мне. Выше же этого есть тайное в сердце поучение без помышлений или умная молитва» (Сл. 47, в конце).

Св. Максим говорит: «любомудрие по добродетели обыкновенно производит бесстрастие произволения, а не бесстрастие естества, в силу коего, т. е. бесстрастия произволения, приходит в душу мысленная благодать божественной сладости». И опять: «испытавший печаль и сладость плотскую может быть назван опытным, как опытом познавший приятности и неприятности вещей плотских, совершенным, – силою разума победивший сладости плотские и прискорбности, всецелым, – деятельные и мысленные навыкновения неизменными соблюдший крепким к Богу устремлением. Сего ради рассудительность и признана высшею всех добродетелей, что те, у кого она, по благоволению Божию, породится, будучи просвещаемы божественным светом, могут наиточнейше различать божеские и человеческие вещи и видения таинственные и сокровенные».

Но время уже по ряду изложить тебе, сколько доступно нам, что касается начала священного и боготворного безмолвия. Бог же да наставит нас в том, что имеет быть сказано.