Сия теплота непосредственно отгоняет все, что препятствует совершенным образом совершаться первейшей чистой молитве. Ибо огнь есть Бог наш, и огнь поядающий злокозненность бесов и страстей наших. Св. Диодох говорит: «когда сердце с жгучею некоею болью принимает бесовския стреляния, так что боримому думается, будто он носит самыя стрелы, — это знак, что душа стала ретиво ненавидеть страсти. И это есть начало очищения ея. Ибо если она не потерпит великих болей от безстыдства греха, то не возможет потом богатно порадоваться и о благотворности правды. После сего желающий очистить свое сердце, да разгорячает его непрестанно памятию о Господе Иисусе, имея это одно (т. е. чтоб памятовать Господа) предметом богомыслия и непрестанным духовным деланием. Ибо желающим сбросить с себя гнилость свою не так следует вести себя, чтоб иногда молиться, а иногда нет, но всегда должно упражняться в молитве с блюдением ума, хотя бы жил далеко негде от молитвенных домов. Ибо как взявшийся очистить золото, если хоть на короткое время оставит горнило без огня, делает, что очищаемая руда опять ожестевает; так и тот, кто иногда помятует о Боге, а иногда нет, что, кажется, что кажется приобретает молитвою, то теряет пресечением ея. Но мужу, любителю добродетели, свойственно всегдашнею памятию о Боге потреблять земляность сердца, чтоб таким образом при постепенном испарении худа под действием огня благаго памятования, душас полною славою совершенно востекла к естественной своей светозарности» (гл. 97). Вот каким образом ум, безпрепятственно пребывая в сердце, молится чисто и без блуждения, по слову святаго, который говорит: «огда бываетчистая и неблуждательная молитва, когда ум блюдет сердце, во время молитвы». Пишет и св. Исихий: «тот подлинно истинный монах, кто держит трезвение, и тот есть истинный трезвенник, кто в сердце монах (у кого в сердце только и есть, что он да Бог)».
57) О вожделении Господа и расположении к Нему, кои раждаются от теплаго внимания и молитвы.
От таковой молитвы, теплой и со вниманием, т. е. от чистой молитвы раждаются в сердце вожделение, божественное раположение и любовь ко всему памятуемому Господу Иисусу Христу, как написано:
58) О слезах сердечных; и еще о божественном вожделении и расположении.
Из такого сердца источается почасту и слеза, очищающая и утучняющая, а не истощающая и изсушающая обогатившагося сим. Ибо сие последнее бывает от страха божественнаго, а то первое — от божественнаго расположения, при сильном и неудержимом вожделении и возлюблении приснопамятуемаго Господа Иисуса Христа. В восторге приведенная сим, душа вопиет: «усладил Ты мене вожделением, Христе, и изменил божественным Твоим расположением». И еще: «весь еси, Спасе, сладость, весь еси желание и вожделение, весь еси ненасытен, весь красота недомыслимая». — И с Павлом, проповедником Христовым, взывает:
59) Увещание — не искать ничего, что выше меры; и — еще — руководство относительно непрестаннаго сердцем памятования Господа нашего Иисуса Христа.
Да сподобиться желающий сего и того, что после сего бывает, — о чем теперь неблаговременно говорить, — пусть строго держится следующаго правила: «не ищи прежде времени того, что будет в свое ему время: ибо и доброе не добро, если не добре делается». — И по св. Марку: «не полезно прежде делания первейших дел, знать о вторых: ибо знание без делания надымает, а любовь созидает, потому что все терпит» (1 Кор. 5, 1). — Всемерно надо стараться, и всегда подвизаться о том, чтоб, как сказано, памятование Господа Иисуса Христа непрестанно носить во глубине сердца, — во глубине, а не вне и не сверху, — как говорит и об этомтот же св. Марк: «если полною духовною надеждою не откроется внутреннейшее сокровенное вместилище сердца нашего, то нельзя верно узнать живущаго там и увидеть приняты ли наши словесныя жертвы или нет».
60) О теплой ревности, о божественном в нас явлении, и о существенном просвещении благодати.