- Доброта! Доброта как награда, пара тысяч рабочих часов... а тут еще ложь... обо всем, чем мы обязаны расе этого юноши! - Голос профессора звучал устало. Он выколотил трубку в пепельницу и медленно подошел к большому окну. Снаружи было темно. - Иногда мне хочется, знать, Брайан, как можно было выказать добро неандертальцу, когда последний из них достиг конца своей жизни. И раса, которая будет после нас, тоже отнесется к нам со всей возможной добротой, когда над нами опустится тьма, не так ли?
Писатель скептически покачал головой. Потом оба снова посмотрели наружу, на мир и звезды.