Читаем Добром за добро полностью

Видно купец сильно вымотался в дороге, только задули лучины, как раздался его басовитый храп.

- Горе то, какое у человека, - прошептала Кирина. - Брата с невесткой потерял, струг с людьми и грузом утопил, малыш на руках, как же ему на глаза родителям появиться? Горе, ой горе!

- Надо предложить купцу малыша оставить у нас, пусть поживёт, нам не в тягость будет. Как ты думаешь, Киринушка?

- Правильно ты молвишь Вотанушка, правильно! Мальчонка хорошенький, справный, пусть живёт с нами. Даст бог доберутся домой, смогут потом вернуться и забрать племяша купца.

- Добрая ты душа, жёнушка, милосердная, - Вотан обнял Кирину, поцеловал в губы и добавил, - давай спать, тебе вставать совсем скоро! Кирина потянулась к мужу, по привычке закинула на него ногу и почти сразу сонно засопела. Видимо тоже вымоталась. Поразмышляв в кромешной темноте, Вотан и не заметил, как и сам уснул.

Разбудил его приятный запах стряпни доносящийся с кухни. Вотан улыбнулся и, потянувшись, сел на кровати. Неспешно надел штаны, затем рубаху, подпоясался плетёным из двух тонких кожаных полос поясом и вышел в комнату, где ещё спал купец. Подойдя к купцу, Вотан положил руку ему на плечо и тихонько сказал:

- Пора, Захар, - подымайся! Тот открыл глаза и, видимо, не поняв в первый момент, где находится, инстинктивно потянулся рукой к поясу. Потом поняв всё, промолвил смущённо:

- Прости, Вотан, спросонку за ножом потянулся, не сообразил, где нахожусь.

- Будет тебе, Захар, всё понимаю. Пойдём к реке, посмотришь лодку и выберешь вёсла. Зайдя на кухню, Вотан взял рушник и оба мужчины двинулись от дома к невидимой отсюда реке, всё время, преодолевая подъём.

Берег речки был высоким, но не обрывистым и сплошь поросший лозняком и высокой травой. Кое-где по берегу росли невысокие деревья, укрепляя берег своими корнями.

- Сюда, - Вотан указал Захару на почти незаметную тропинку, спускающуюся к воде. Над рекой стоял редкий утренний туман, казалось, что противоположный берег скрыт от этого берега дымкой от горящих где-то невдалеке костров. От воды тянуло сыростью и свежестью, знакомые и приятные запахи витали в воздухе и напоминали картины детства и отрочества - Сейчас мы проверим снасти, а потом посмотрим лодки, они вон там в камышах. - Вотан снял с себя штаны и рубашку и нагишом кинулся в воду. Его не было видно долгое время, затем он вынырнул из воды и крикнул Захару?

- Держи верёвку, Захар. - И из рук Вотана к Захару полетел привязанный к верёвке камень. Подхватив упавший на берег камень с верёвкой, выделанной из кожаных полос, Захар, повинуясь крику Вотана, потянул её на себя. Вотан снова нырнул, и Захар почувствовал, как легче пошёл к нему прикреплённый к верёвке груз.

- Ну, вот и верша, - воскликнул, вынырнув Вотан, на показавшуюся в воде снасть. Захар увидел округлую конструкцию обтянутую тканью, к которой и была привязана верёвка. Когда они полностью вытащили снасть на берег, Захар услышал, как бьётся в ней пойманная рыба. Вотан оттащил вершу дальше от воды и развязал какой-то узел, а затем, взяв вершу за один край стал её трясти. На берег посыпалась рыба. Её было много, а поток её не иссякал, но вот он иссяк, и Захар увидел на берегу приличную горку улова.

- Никогда такого не видел в своей жизни, - воскликнул поражённый Захар, - И часто у тебя такой улов, Вотан?

- Этот улов не так и велик, обычно в одну вершу набивается гораздо больше рыбин. В воде ещё две верши, но их я достану потом сам, когда проведу вас. А эту рыбу Кирина приготовит вам. Сложив всю рыбу в широкий рушник и завязав его в узел, Вотан пальцем поманил за собой Захара.

- Иди за мной! - И раздвигая высокий камыш, двинулся в его заросли. - Вот и лодки, - сказал Вотан, и действительно в маленькой заводи очищенной от камыша были привязаны к вбитым в берег брёвнам, две лодки. Одна была длиной не менее трёх, а то и более, саженей и шириной до четырёх локтей. Вторая - поменьше. В каждой лодке было по паре вёсел, а та, что была большей, имела на своём борту и деревянный бочонок. Повернувшись к Захару, Вотан промолвил. - Вот эту и возьмете, и он указал на лодку с бочонком. - Только бочонок оставите на меньшей лодке. А теперь пойдём к дому, - и, подхватив рушник с рыбой, Вотан повернулся и пошёл от реки к дому. Захар, задержавшись у воды, ещё немного кинулся вслед и, догнав Вотана, пошёл рядом.

Хотя и собирался купец Захар выйти в путь пораньше, пришлось задержаться, пока Кирина готовила рыбу и пекла для гостей хлеб. Сложив снедь в два небольших тканевых мешка, Кирина подошла к мужу и сказала, что всё готово и гости могут выдвигаться в путь.

- Ну, вот и всё, Захар, жена собрала вам еду в дорогу и можете выдвигаться! Я проведу вас к лодкам, там и простимся. Скажи мне, Захар, как зовут мальца? Тот помолчал малость и сказал:

- Нашего батеньку звали Златан, вот в честь его и прозвал сына брательник. - Захар вздохнул горько и закрыл глаза, - Как уберечь его в пути на ум не приходит!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза