Доброе утро

Но на экране Эрни продолжал орать как резаный. Мы смотрели, как он, крутясь в воздухе, просвистел мимо изогнутых горок. Его волосы взлетали вверх-вниз, а зубы отбивали крупную дрожь. Это было невероятно. Потрясающе.

Надеюсь, люди это видели. Иначе выходит, что я в своем служебном рвении чуть не укокошила своего метеоролога просто так.

— Он больше не ругается? — спросила я. Мерв включил внутреннюю связь.

— Мамочка! — плакал Эрни. — Мамочка, помоги!

Я рассмеялась:

— Отлично, это тоже надо использовать!

— Будет сделано, — щелкнул выключателем Мерв.

Некоторое время спустя все было позади. Мы наблюдали, как Эрни со вздымающейся грудью, выпученными влажными глазами, доплелся до конца аттракциона и побрел в зону посадки. Его щеки и нос порозовели, волосы спадали на лицо.

— Эрни! — нервно окликнула его Колин. — Как ты?

Широкая улыбка появилась на лице метеоролога:

— Может, еще разок прокатиться?

16

Сегодня все чувствовали себя на высоте. Все, кроме Майка.

Он в бешенстве вылетел после эфира из студии, всю планерку просидел молча с каменным лицом, а потом припер меня к стене в коридоре столовой.

— И это называется журналистикой?! — крикнул он. Казалось, еще немного, и он меня ударит. — Что еще ты для него придумала? Приставишь электроды к его яйцам?

— Каким концом? — спокойно поинтересовалась я.

Это еще сильнее его взбесило. Прекрасно.

— Представь себе, мне жаль этого набитого дурака!

— Не стоит его жалеть, — парировала я. — Эрни в восторге. У нас восемьдесят тысяч просмотров на ютьюбе. И — что намного важнее — скачок в рейтинге. Он — суперзвезда.

— Он клоун, — поправил меня Майк.

— Ладно, расслабься.

Я обвела взглядом выпечку, выбирая себе кекс. К этому времени все хорошие уже разобрали. Остались только с отрубями. И датское печенье закончилось. Блин.

— Знаешь, что я заметил? — сказал Майк, понизив голос и наклонившись ко мне. — Люди обычно говорят «расслабься», когда готовят тебе удар в спину.

Правда? Шишки из Ай-би-эс тоже готовили мне удар, но я ничего подобного от них не слышала. Я повернулась к нему лицом.

— Мне неприятно тебе это говорить, Майк, но это факт — вся страна, можно даже сказать, весь мир, много лет наблюдает борьбу между новостями и развлекательными программами. — Я бросила кекс на тарелку. — Знаешь что? Твоя сторона проиграла.

— Ошибаешься. — Майк снова разозлился. — Люди не дураки. Им нужна информация, а не этот хлам, кроме которого ты ничего не хочешь им дать. — Он схватил пончик в глазури и помахал им у меня перед носом. — Вредный хлам, как вот это! Сахар, сахар и ничего кроме сахара!

Я взяла свой кекс.

— А что ты от них хочешь? — тыкала я в него кексом. — Чтобы они подсели на пищу для мозгов? Волокна, волокна и только волокна?

Мы еще некоторое время трясли друг перед другом едой, пока нас не прервал Ленни. Он откашлялся и протянул руку между нами, чтобы взять яблоко.

— Знакомая рабочая атмосфера, — сказал он.

Я положила кекс на место и перевела дух, в надежде, что теперь перейду из разряда «чокнутых» хотя бы в категорию «жертв стресса».

— Нам нужно поднять рейтинг, Майк. Нам необходимо это сделать, иначе мы останемся верны своим высоким идеалам, но уже вне эфира.

Неужели он не помнит, каково это, жизнь без эфира? Когда нет возможности выпускать хоть какие-нибудь новости. Так что даже если некоторые наши новости могут показаться глупыми и незначительными, это лучше, чем ничего, разве не так?

Почему я не могу заставить его это понять?

Я шагнула к нему.

— Возможно, этой программы скоро не будет, Майк, но никто не сможет сказать, что я совсем не прилагала усилий. Слышишь меня? Мне неважно, что ты предпримешь, но я сдаваться не собираюсь.

* * *

— А потом, когда он начал кричать? — хихикнула Анна и сделала глоток шардоне. Я пригласила ее в гости с ночевкой в свою крошечную каморку. — Боже, это было гениально! Поражаюсь, как ты смогла подстроить, чтобы он так ругался!

— Наверное, между словами получился такой промежуток времени, что юристы из Ай-би-си расценили их как отдельные единицы речи.

Я потянулась за бутылкой, стоявшей, ненадежно покачиваясь, на краю захламленного кофейного столика, на котором не было живого места, и вылила последние капли вина в свой стакан.

— Мы на работе смотрели это пять раз, Бекки Фуллер в своем репертуаре.

В своем репертуаре? Я удивленно подняла бровь. Что-то не припомню, чтобы у меня были какие-нибудь сюжеты с метеорологом Гарольдом, любителем хип-хопа, на американских горках. Хотя не мешало бы. Может, тогда он перестанет рэповать? Надо предложить это Анне.

— Как работа? — вместо этого спросила я.

— Все хорошо, — пожала плечами Анна. — Чип чувствует себя в своей тарелке, хотя совершенно не ориентируется в городах штата. На прошлой неделе нам пришлось объяснять ему, где находится Нью-Провиденс. Он думал, мы говорим о Род-Айленде.

Я со стоном вздохнула.

— Он не думал о том, чтобы взять с собой карту, когда устраивался на работу?

— Да ладно, парень не из Джерси, — сказала Анна. — Он все наверстает. Когда-нибудь.

— Надеюсь, до того, как ты уйдешь? — спросила я.

Она рассмеялась.