Добродетель 05.11.2008

В сонном полузабытьи пройдет рабочий день, восемь часов плюс обед. Накладные, квитанции, отчеты. На обеде Андрей расскажет, как проходил плановый техосмотр и сколько с него содрали, Света распространит слух о том, что начальство собирается отменить премии.

Потом пленка отмотается в обратную сторону — маршрутка с единственным удобным сиденьем, люди в громоздких пальто и с неудобными сумками, протискивающиеся к выходу, сон в метро, Выхино, штурм электрички... В электричке будет немного по-другому, чем утром — обязательно будет несколько пьяных, возможно, они будут орать или приставать к девушкам. И вообще атмосфера будет более оживленной, все-таки люди едут домой, им приятнее ехать домой, чем на работу. А завтра будет пятница, и ехать в электричке будет еще веселее. Пятница — это хорошо. Как поется в песне, которую крутят каждую пятницу на каком-то радио, сегодня пятница, пора расслабиться. Можно будет, например, попить пива. Попить пива в пятницу — это нормально. В Выхино в ларьке купить пару «сибирских корон», ехать в электричке, пить пиво, смотреть на проносящиеся за окном огоньки. Хорошо. Это радость такая — пиво и огоньки.

Нет, конечно, устаю, по два с половиной часа в один конец, конечно, старик, устаю. Достало уже, честно говоря. Ну а что делать, работа она и есть работа. Работа хорошая, надо как-то крутиться, как-то держаться, ну ты понимаешь. Есть такое слово — надо. Ничего, ничего. Ничего.

Ярко-оранжевый фонарь освещает кусок стены серого пятиэтажного дома. Мимо идет человек с собакой. Подъездная дверь захлопывается с оглушительным лязгом. Все, дома.

Теперь главное — не забыть завести мелодию Motivation, на пять двадцать. И не опоздать на электричку.

Исповедь китайского лиса-оборотня

Честность

Дмитрий Воденников  

Для обычной зоологии китайский лис не очень отличается от остальных, но это не так для зоологии фантастической. Статистика указывает, что продолжительность его жизни колеблется от восьмисот до тысячи лет. Считается, что это существо приносит несчастья и что каждая часть лисьего тела имеет волшебное назначение. Ему достаточно ударить хвостом об землю, чтобы вызвать пожар, он может предсказывать будущее и принимать образы стариков, или невинных юношей, или ученых (Хорхе Луис Борхес. «Книга вымышленных существ»).

У кицунэ может быть до девяти хвостов (Википедия).

I.

Хорошо быть лисой. Особенно китайской. Встретишься с человеком в чистом весеннем поле (бежала по черной пашне, тявкала, искала мышь), а человек посмотрит в твои синие равнодушные глазки, на два твоих колдовских хвоста (а третий растет), слезет с коня и говорит: — Хочешь со мной жить?

Сидишь на попе в жирной апрельской земле, лижешь свой первый хвост и отвечаешь: «Нет».

Но человек не слышит «нет» (такая его человечья доля, такое твое лисье проклятье). Жаворонок вьется в небе, свиристит. Мышь под землей скребет. Трава беззвучно растет. Каждому свое. Человек всегда слышит «да». Смотрит на тебя как на свою собственность и не видит: ни первый хвост, ни второй, ни третий, который уже растет, ни морду в усах.

— Значит, будешь жить со мной? — говорит.

— Значит, буду, — отвечаешь уже, как смирился.

И вот уже везут тебя домой.

Матушка, матушка, что во поле пыльно,

Сударыня-матушка, что во поле пыльно.

А то и пыльно, что три хвоста дорогу метут.

II.

«...достигнув пятидесяти лет, лиса может превращаться в человека; в сто лет — обретает способность узнавать, что делается за тысячу ли от нее; в тысячу лет — способность общаться с Небесами. Справиться с такой лисой человеку не под силу. Нрав же у нее непостоянный, превращения бесконечны, и обольщать она умеет... <...> ...собираясь превратиться в женщину, лиса берет теменную кость умершей женщины; если же лис желает превратиться в мужчину, он берет такую же кость, но мужскую. Возложив эту кость себе на макушку, они принимаются кланяться луне. Ежели превращению суждено совершиться, кость удержится на голове при всех поклонах. Ну а коли не удержится — значит, не судьба!» ( Г. Л. Олди «Мессия очищает диск»).

Первый год прошел. Второй год прошел. Третий год платком помахал.

Лежит человек с тобой, живой, горячий. Лежит, как в могиле. Тобой же закопанный. Плачет. А любой плачущий человек, как ребенок. Девочка, мальчик, собачка.

Как его отпустить? Как его ударить? Как ему сказать: я не люблю тебя?

В самую мякоть сказать: «Ничего у нас не получится».

Лиса не умеет в таких случаях говорить «нет». Всегда — «да».

(Это же только человек — честный воин, с большой буквы и не как все — способен рубануть по пальчикам из любовной могилы, которые царапаются, лезут, уцепиться пытаются, жить хотят. Лиса рубануть не может. Жалко ей. Что ж с нее возьмешь: она же — подлая.)

«Ну что ты, не плачь, я еще с тобой поживу», — говорит.