Добро. Вторая часть

Мне не пришлось перемещаться в картинку, где был дом. Все восприятие, вокруг, и внутри меня, трансформировалось. Я оказался в новом мире.

Теперь все очертания, линии, строения и ландшафт, были плавными и красивыми. Даже более чем. После трехмерного мира они казались «1000 К» улучшением. Сравни с умножением в видео разрешении.

– Ну привет мой друг! – Поздоровался я с новым миром. – Очень рад тебя видеть снова.

Новый мир ответил мне приветствием. Все изменилось, окружая меня радушием и счастьем. На мгновение, я слился с новым миром, потеряв какую-либо информацию в себе.

– Где Саша? – Спросил я, вновь ощутив себя отдельным информационным потоком.

Все оставалось в прежнем состоянии. Ни привета, ни ответа.

Я не понимал, почему все закрыто, что связано с сыном.

– Почему я получаю любой контакт, но не могу увидеть Сашу? – Спросил я у новой реальности.

Ответа не было. Все оставалось неизменным.

Затем, я много общался с новым миром. Передавал разную информацию, вбирал иную. Испытывал эмоции, выплескивал их, исходя из их кода этого мира. Все менялось. Новый мир всегда шел навстречу. Но, когда я вновь говорил о Саше, мир затихал, становясь мертвым и неизменным.

– Хорошо! – Сказал я, потеряв терпение. – Тогда я прибегну к своим методам.

Я усилил восприятие, сумев разложить общее видение, на множество пикселей. И остановившись на одном, я увидел свое отражение. Как я уже говорил ранее, отражение осознания себя. Я сконцентрировался, и хвала небесам, я увидел отражение Саши. – Осознание его отражения. А именно, я знал, что это Саша.

– Привет мой родной! – Сказал я ему, испытав любовь и счастье.

Он вторил мне, словно меня не существовало. А это, именно он, искал меня, и сейчас общался со мной. С моим отражением.

Картина, как и в моем случае, повторилась. Там, в отражении, он разговаривал сам с собой, лишь зная, что это я. – Осознавая. С разных сторон мы видели лишь себя, зная, что это мы. Зная, что мы делим на разных «людей», одно целое.

Иными словами, мы общались, не имея возможности обняться. Как бы мне этого не хотелось.

Я понял, что могу его снова потерять. Это уничтожило во мне все, что только я имел. Не зная, тело это, или ум, или сон, виртуальная реальность, да что угодно.

Решившись на кардинальные меры, я попрощался сам с собой. Мне казалось, что своим существом, я стираю его из поля информации. Не знаю почему, но я забывал его в любых из миров. А как источник информации, я знал, что, забывая, отворачиваясь, исчезает то, чего не видно.

Поэтому, я растворился в нем. Стерев свое отражение. Оставив, лишь его. Как умирающий старик на земле, оставляя себя в сыне, внуке, правнуке…

В ПОИСКАХ ПАПЫ.

Я смотрел на здание с множеством окон – порталов в иные измерения, где мы последний раз виделись с папой. Оно мне ужасно надоело, хотя я здесь находился, чтобы его увидеть. Я ждал его. Скучал и надеялся на встречу.

Но он не приходил.

И все волшебные свойства окон не работали. Это были обычные картинки с иными мирами, а не двери в другие миры. Порталы стали обычным визуальным обманом.

Я отошел от дома, пообещав себе, постоянно сюда возвращаться, в ожидании папы.

– Моя надежда, – думал я, – все преодолеет. – Тем более, я чуть-чуть поживу. Чуть-чуть подумаю. Вне отца. Вне ожиданий.

Мне показалось это некрасиво. Но, что поделать, не вечность же здесь стоять. Я уже и забыл, как это было на земле. Там, хотя бы, можно было обманывать вечность, придумывая время, истории, другие миры. Читая книги, отдаваясь фантазиям. Там можно было спать, и видеть сны.

– В этом новом мире, все постоянно! – Говорил я обиженно. – Все неизменно. И еще этот дом – последняя надежда на перемещение, мысли, фантазию. Он стал мертвым после того, как папа исчез! Я остался стоять там, куда не приходил, и откуда не уйти… Я узник в собственном мире!

Я задумался.

– Что-то нужно делать, – думал я, – иначе я стану просто фотографией на чьем-то комоде. А потом, и вовсе исчезну. Ведь фотография может быть выброшена. Или ее потеряют. А может быть всех скроет земля, всех тех, кто помнит того, кто изображен на этой фотографии.

Внутри, как и снаружи, ведь мир был единым целым, все замерло от местного ужаса. И он не проходил, как это бывает на земле. Когда боль притупляется, после продолжительного своего существования.

Мир стал ужасом.

Я стал ужасом.

Единственный функционал, который здесь еще работал, это перелистывание кадра. Времени не было, чувства имели иную форму. Не было сна, ночи, дня. Было лишь, некое, цифровое поле информации. А ее можно было лишь перелистнуть, оставляя основу, меняя ответвления полностью.

– Но это значит, что я могу забыть папу! – Горестно думал я. – Но иного выхода нет. Я здесь уже целую вечность, в ожидании. И ничего не меняется. У меня даже нет возможностей изменить все это. С исчезновением папы, я словно потерял себя, как сущность этого мира. Превратившись в неподвижный мир.

Решившись на отчаянный шаг, от безысходности, я в надежде, что в новом поле информации, все-таки найду папу, я перелистнул новый мир, как таковой.