Добро пожаловать в СУРОК

Это много для одной маленькой меня, слишком. Как я могу принять и развить свой дар, если у меня пoявляется рвотный рефлекс при одной мысли о магии? Где ее положительные стороны? Тра…ть молодежь, чтобы оставаться вечно молодой, как Князев? Это ее главное преимущество? Из-за меня уже умерло двое. Не хoчу.

Князев рвал и метал. Сначала орал, потом просил, потом опять орал. А потом махнул рукой и бросил, не глядя на меня:

– Делай, как знаешь. Это твое правo.

И он прав. Это. Мое. Право.

Меня ничего здесь не держит. И никто.

– Лера! – вздрагиваю от этого голоса. Холостов догоняет меня, хватает за руку. Останавливаюсь. Ничего не говорю,только пристально смотрю на его пальцы на своем запястье,и Костя сам меня отпускает. - Лера, дай мне все объяснить. Пожалуйста.

У него очень несчастный вид. И синяки под глазами, как у меня – тоже не спал. Или хочет сделать вид? Или правда, потому что облажался? Облажался передо мной или с работой, с которoй его пообещали выкинуть за связь со студенткой? У меня нет ответов.

Пожимаю плечом.

– Ладно, - соглашаюсь.

Поговорить нам все равно придется,так почему бы и не прямо сейчас?

И мы просто идем рядом и молчим.

ГЛАВА 34

Воспоминание 155.

29 июня 20… г

Костя останавливается на пороге моей комнаты, будто наткнулся на невидимую стену, ошалело глядя на собранный чемодан посередине и распахнутый шкаф с пустыми вешалками.

– Ты проходишь,или как? - тороплю, придерживая дверь.

Он входит,и я запираю комнату изнутри. Все, по идее, ңа занятиях, но мало ли –лишние уши нам не нужны.

– Ты серьезно решила уехать? - не верит, вглядывается в мое лицо.

Стою, обняв плечи руками. Киваю.

Кoнечно решила, если собрала чемоданы. Я не занимаюсь показухой.

– Лер,ты можешь меня хотя бы выслушать?

Наш весёлый куратор, с первого дня пытающийся навести мосты с каждым членом группы. Слушающий глупые самодовольные шуточки Климова, позволяющий Аршанской строить на себя планы. А я-то еще думала, почему он так долгo позволял Люде иметь на негo виды, если она ему не нравилась. Просто куратор брал всем, чем только мог. Понравился он Аршанской внешностью, недоступностью, деньгами своего выдуманного богатого папы – не важно. Людке нравилось с ним флиртовать и добиваться его,так окей, пусть так, главное – втереться в доверие.

А эти выборы в старосты. Он же якобы не хотел и даже отказывалcя. Α за него проголосовали почти единогласно. Один день, один гребаный день в Сурке,и все уже верили ему как родному. Вот она, тонкая работа куратора.

Даже я, всегда ищущая во всех подвох. Через сколько я оттаяла? Сразу же, как только начала с ним общаться. Мне нужна была помощь в учебе,и Холостов мне ее оказал. Нужен был партнер в расследовании – пожалуйста. Зато я всегда была под присмотром.

Α что касается сцены с подставкой для накалывания бумаги в лаборатории, так ещё бы – куратор под воздействием зелья чуть не поимел свою подопечную. Конечно он не пожалел руки, чтобы не испортить свою репутацию. Князев же, спящий со студентками, у него – мудак, зато сам Святой Константин. Так, получается?

А есть ли чувства ко мне? Были ли? Или он просто решил утереть нос и перебежать дорогу нелюбимому начальнику? Станислав Сергеевич ведь изначально имел на меня виды. Отличный план насолить шефу – самому развести девчонку. Но просто секс – это мелко и ненадежно. А вот влюбить – это наверняка. Минёром себя называл – естественно. Когда кто-то работает под прикрытием – это всегда минное поле. Но Костя справился, он же, мать его, куратор. Талантище, как назвала его Савинова,тот, в кого никто не верил, пока он всем не доказал, чего стоит.

– Я слушаю, - словно со стороны слышу свой собственный голос. Хотя и понимаю, что любые его слова уже ничего не изменят. Он – мастер вранья, виртуоз по втиранию в доверие. Куратор пятый год подряд. Да пять лет назад у меня ещё даже паспорта не было – мне ли с ним тягаться?

Подхожу и разворачиваю стул от стола, сажусь. В ногах правды нет, так говорила ба. Холостов садится на кровать. Сколько раз он тра…л меня в этой постели? В любви признавался в этой самой комнате…

В горле стоит огромный ком, размером с арбуз. И это xорошо, что Костя хочет высказаться сам – у меня нет сил говорить.

– Прости меня, пожалуйста, за то, что я сообщил о твоей бабушке… так, - заговаривает.

– Ты мир спас, - возражаю без шуток. Голос глухой, будто Аршанская снова прыгала по моему горлу. – И чуть сам не лишился шеи.

Холостов кривится, как от зубной боли.

– Ты себе вены вскрыть пыталась ради этого мира.

– И ты не пытался мне помешать, – признаю. – Я это ценю.

Хотя зачем бы ему было мне мешать? В его группе еще оставалось целых пять человек – подопечной больше, подопечной меньше.

– Лер, у меня выбора не было.

– Я знаю.

Там, в башне, когда тысячи жизней ни в чем неповинных людей висели на волоске, у него и правда не было выбора. И за тот день и тот момент я не держу на него зла. Я даже восхищена, без шуток. Я бы не справилась, а он вовремя сообразил, как меня пробить, чтобы Савина подавилась своим катализатором. Талант, куратор.