Добро пожаловать в Рай

Вопреки желанию босса, я рассказала Зойке правду. Правда в сжатом виде и сухо, всем своим видом демонстрируя как мне не нравится данная ситуация. Но это все равно вдохновило подружку, она буквально запрыгала вокруг меня, возбужденно расспрашивая:

— Попросил чего-о? — восклицает, делая губы буквой о. — Невеста? Че-ерт, Мира, я знала, сразу поняла, что он запал на тебя! Ходит вокруг да около, кружит как коршун буквально!

— Не говори ерунды, откидываюсь на спинку дивана, вытянув ноги.

— Это ты чушь не неси. А я-то гадаю весь день, что за посылку тебе принесли. Откуда, зачем. Теперь все ясно!

— Какую посылку — выпрямляюсь и вздрагиваю.

— Платье.

— Чего ж ты молчала?

— Так ты новостью огорошила!

Встаю и бегу к себе в комнату. Так и есть, большая белая коробка, явно из дорогого магазина. Почти не дыша срываю крышку… Платье идеально. Шикарно, изысканно — у меня быстро заканчиваются прилагательные. Цвет… я даже не подберу ему название. Между бежевым и коричневым. Удивительно благородный. Мою смуглую кожу он оттеняет идеально — понимаю, что стою перед зеркалом, прижимая платье к себе. Минутное наваждение — вот что со мной такое. Отбрасываю платье и сжимаю кулаки.

— Меня бесит эта игра, — говорю ядовито своему отражению. — И ты не выиграешь, Гутман.

* * *

Он заехал за мной в ровно назначенные пол седьмого вечера. В элегантном светло коричневом пальто Гутман выглядел настоящим денди — у меня аж дух захватило. Интересно, платье в тон его одежде — это задумка или совпадение?

Зойка вокруг него веретеном вилась, и такие взгляды красноречивые на меня кидала — еле утерпела, чтобы по голове подружке не надавать. Меня отчего то ужасно смущало буквально все — платье, макияж — мне казалось он слишком строгий, почти незаметный. Возможно, босс хотел чего-то более яркого. А может хотела я сама — чтобы увереннее себя почувствовать.

В автомобиле мы молчали, разговор не клеился. Точнее, Гутман прочел мне длинную лекцию о том, каким бы он хотел видеть мое поведение на вечере у матери. Я не произнесла ни слова и Роберт — я старательно репетировала и старалась называть его про себя именно так, тоже замолчал.

Когда машина остановилась возле шикарного жилого комплекса, видно невооруженным глазом что жутко дорогого, у меня пересохло в горле.

Босс первым вышел из машины, обошел ее и открыл мне дверцу. Галантно протянул руку. Я ответила на этот жест и моя рука буквально утонула в его мощной ладони. Когда вылезла и Роберт отошел в сторону — вздохнула с облегчением. Он подавлял меня и волновал. Но как оказалось зря я расслабилась. Взяв яркий пакет из багажника, Гутман снова подошел ко мне, вплотную. Можно сказать, прижал к автомобилю. Не успела я открыть рот, чтобы сказать, что он испортит им же купленное платье, как его губы прижались к моим. Поцелуй был откровенным, очень горячим, с языком, как положено… Я буквально онемела. Не помню, когда меня в последний раз целовали так страстно. А может и никогда. Не отвечаю, но и не отталкиваю. И постепенно по-настоящему растворяюсь в этом объятии, этом мужчине. Мне становится совсем жарко, хочется расстегнуть короткое пальто, накинутое на платье. Моя рука ползет к застежке… Но Роберт перехватывает за запястье.

— Тсс, любимая, сейчас не время и не место.

— Любимая?! — выкрикиваю возмущенно. — Ну, знаете ли, все имеет свои пределы!

— Боишься, что поверишь? Что понравится? — усмехается в ответ наглец.

— Нисколечко.

— Тогда в чем проблема? Всего лишь очередная репетиция.

Репетиция…

Это слово как ушат холодной воды прямо в лицо. Вздрагиваю. Почему мне так больно слышать от него о репетиции? Почему так обидно, что чувства не настоящие? Ведь я влюблена в другого, а этот босс мне даже не нравится… Тогда почему этот поцелуй так невероятно взволновал и одновременно напугал меня?

— Надеюсь, ты все?таки решишься войти внутрь?

Голос босса вырывает меня из потока мечущихся мыслей. Я вдруг понимаю, что не готова ко всему этому. К игре, притворству. Изображать что-то перед незнакомыми людьми. Богатыми людьми, к кругу которых я никогда не принадлежала. Судя по этому дому, сияющему подъезду, вышколенному консьержу — я определенно не туда попала. Мне не место здесь. Поворачиваюсь к Роберту чтобы извиниться и сбежать, но он, точно предугадав мое стремление, снова хватает меня за руку, и буквально тащит за собой к подъезду.

Меня опять охватывает паника. Господи, как глупо! Босс открыл мне дверь и ждет. А я стою с отсутствующим видом, бессмысленно уставившись на него и думая о своем. Всему виной этот поцелуй. Он поверг меня в настоящую панику.

— Простите. Я задумалась о… кое о чем… Мне кажется, у меня не получится. Да и не могу я… Наверное, мне лучше уволиться и уехать к родителям…

Пячусь назад, всей душой надеясь, что Роберт отпустит мою руку.

— Что случилось? Это потому что я тебя поцеловал? Да, признаю, не надо было этого делать… Но ты уже не можешь расторгнуть наш договор. Слишком поздно. Неустойка будет неподъемной.

— Какая неустойка, что вы несете, я ничего не подписывала.