Добро пожаловать в Приграничье!

Более того – впитавшие с молоком матеги глубочайшее пгезгение к ушастим, атьдватийцы на Западе мало-помалу пгониклись ненавистью и ко всем других гасам. В этом убеждении и воспитывали каждого мало-мальски знатного жителя Западной Атьдватии… К числу котогих, как я полагаю, относится и мой догогой атьдватийский дгуг, – с усмешкой закончил свой рассказ молодой дознаватель.

– Но ведь он никогда раньше… – пробормотал Грач.

– А много с вами училось эльфов? – ехидно уточнил Соломон. – Ну, или хотя би пгеподавало?

По больному бил, стервец! До своего выпускного экзамена Грач не видел в стенах Академии ни одного Перворождённого.

– И всё же, не надо стричь всех под одну гребёнку, – насупился Грач. – Вон нынешний Генерал, по слухам, тоже из Западной Атьдватии родом. А перед ним все равны: что человек, что эльф, что гном.

– Ой, да Отец ти мой, и в мислях не било никого стгичь! – всплеснул руками эльф. – Мой дядя таки со стогони мамы (со стогони папи там такого багдака, как военний, на тот би истогический момент таки не допустили) долгое вгемя служил бок о бок с добгой дюжиной атьдватийцев с Запада. И даже умудгился заделаться побгатимом одного из них. Нинешний атьдватийский коголь… как его там – кугфюгст?.. Так вот, нинешний атьдватийский коголь тоже эльфов пгивечает… Но повегь мне, следопит, ни один эльф, находясь в здгавом уме и твёгдой памяти, не отпгавится добговольно служить в Атьдватию.

И от того, с какой интонацией дознаватель произнёс последнюю фразу, у Грача мороз пробежал по коже.

– Ну ладно, – неловко сказал он, поднимаясь. – Спасибо тебе за рассказ, да и за компанию тоже. Пойду я. Последний выпускной экзамен завтра. Готовиться надо.

– Ну, ни пуха тебе, ни пега, кугсант, – от души пожелал Соломон.

Подумал и добавил ехидно:

– И моему догогому атьдватийскому дгугу тоже.

***

Грач заявился в казарму перед самым отбоем, шатающийся, распространяющий вокруг себя легкий запах свежего пива. Дежурный благородно сделал вид, что свалился с насморком: завтра у парней последний экзамен в Академии. Имеют право расслабиться.

Грач тяжело опустился на свою койку, засунул руку в тумбочку, нашарил таблетку опохмелина7, бросил в стакан с водой и выпил залпом. Насморк насморком, но негоже завтра на комиссию перегаром дышать.

Секач лежал на койке рядом и усердно делал вид, что спит.

– Зря ты так, – бросил укоризненно в темноту Грач. – Моня – классный парень. Десять лет назад закончил нашу Академию. С тех самых пор в Аринелле служит. Говорит, начальство не жалуется. Секач!

Друг молчал и с самым честным видом похрапывал.

– Ну и дурак, – буркнул Грач, укладываясь на койку. Хотя дурак отходчивый. Уже завтра будет сидеть с Грачом за одним столом и болтать как ни в чем ни бывало.

– Секач… А ты знаешь, кто такой Эккевар Вислоухий? Мне про него тоже Моня рассказывал. Будто бы из-за него началась ваша вражда с эльфами. Секач!

Атьдватиец захрапел ещё усерднее.

Глава 2

Наутро Секач вёл себя как ни в чём не бывало. Резво вскочил с кровати при первых звуках гонга, радостно поприветствовал Грача, оделся (в норматив уложился!) и, дождавшись куда менее сноровистого приятеля, потопал на построение.

Грач вздохнул и решил не напоминать о произошедшем в трактире.

***

Даже человек, далёкий от мира спецслужб, только-только ввалившийся в Академию, легко мог отличить первокурсников от пятикурсников.

Первокурсники вылетали на плац задолго до начала построения. Боялись опоздать. Перешёптывались между собой, делились впечатлениями. И выражение на лицах у них было самое что ни на есть восхищённое.

Пятикурсники выползали медленно, не торопясь. Они смотрели на восторженных первокурсников с лёгкой ноткой презрения («Салаги!») и печали. Этим-то шкетам предстояло учиться здесь ещё четыре года… Четыре долгих счастливых года. Заводить новые знакомства, обрастать полезными связями. Можно устраивать мелкие пакости преподавательскому составу… А у них… У них уже всё позади.

***

– Братва! – таинственным шёпотом объявил староста, когда пятикурсники построились и замерли в ожидании команды старшего по званию. – А что я узнал! К нам сегодня на экзамен сам Армейский Лев приезжает!

– О! – выдохнули выпускники в едином порыве.

Генерал-полковник Армейский Лев входил в состав Генералитета, курируя всех следопытов Перепутья. Нет, по бумагам-то он проходил как «Лев». Откуда взялось прозвище «Армейский», невесть с чего прилипшее к позывному, никто даже не догадывался. Но с лёгкой руки близких приятелей Льва его за глаза вскоре стали называть «А.Л.» (приятели при этом ухмылялись, будто знали про товарища что-то… особенное8).

Зато чуть ли не половина Перепутья была в курсе: Армейский Лев (он же – Великий Лев), назначенный в этом году на факультет следопытов председателем государственной аттестационной комиссии, был личностью столь же могущественной, сколь легендарной.

Только он, единственный на Перепутье, мог позволить себе при визите к Генералу открывать дверь ногой.