Добро пожаловать в прайд, Тео!

- Заказать тебе еды из ресторана? – скорость уничтожения Лолой виски слегка напрягала. У девушки, конечно, явный стресс, но желудок-то тут при чем? В мини-баре ничего, кроме спиртного, кока-колы и стандартных шоколада и фисташек, не обнаружилось.

- Я не хочу еды, я хочу виски!

- Только с шоколадкой! – он сунул ей под нос плитку и даже разломал ее. И орешки тоже за компанию подсунул. Лола, поджав под себя ногу, принялась уничижать виски, закусывая орешками, и попутно рассказывала Фёдору о своих злоключениях. То ли виски было тому виной, то ли нервная система справилась, но теперь рассказ Лолы выходил почти комичным. Только вот Фёдору от всего этого было совсем не смешно.

Хреново ты справляешься со всем тем дерьмом, что варится вокруг твоего бизнеса, Лола Ингер-Кузьменко. А что будет, если в следующий раз меня не окажется рядом? Кто будет платить за тебя залог и поить виски с орешками? Обнимать и гладить по голове?

- Гвидо считает, что за этим стоят наши конкуренты.

Фёдор задумчиво кивнул. Силу зависти он познал довольно рано. А если к этому еще примешивается вопрос денег… Деньги и зависть способны творить поистине страшные вещи.

- Ты почему не ешь?

- Не хочу, - капризно надула губы Лола. – Налей мне еще.

- Детский алкоголизм неизлечим, - отрезал Фёдор, убирая со столика бутылку.

- Ой, какой взрослый умный дядя… - протянула Лола. Опрокинула в рот остатки своего бокала. А потом вдруг встала. – От меня пахнет тюрьмой!

- Чего?! – поперхнулся Фёдор.

- Я воняю! – она передёрнула плечами. – Можно, я приму у тебя душ?

- Конечно, иди, - кивнул Дягилев. Может, под душем она придет в себя.

Он и предположить не мог, насколько фатально ошибался.

Он все-таки заказал ужин. И даже успел что-то съесть, не особо различая вкуса. Фёдор листал новостную ленту. Но не отзывы о спектакле он читал, как обычно. Он просматривал новости и комментарии по поводу беспорядков у офиса «Лолику». Чем больше он читал, тем меньше ему все это нравилось. И тут щелкнул замок ванной.

В иной ситуации, увидев такое чудо, он бы рассмеялся. Но не сегодня.

В его халате Лола просто утонула. Из-под нижнего края торчали лишь маленькие пальчики с разноцветными ногтями – красный, желтый, белый. Волосы после душа лежали по плечам в белом халате пушистыми волнами. Румянец на щеках. Пальцы стискивали ворот почти у горла. Она была похожа на ребенка. И одновременно – на очень красивую и волнующую женщину.

- Я… взяла твой халат. Ничего?

- Ничего, - хрипло отозвался Фёдор. Осознал, что так и сидит с вилкой в руке, опустил столовый прибор на тарелку. – Я заказал салат и сэндвич с курицей, будешь?

- Нет, - покачала головой она. – Я не хочу есть.

- Но ты должна быть голодная, - начал зачем-то спорить Фёдор, наблюдая, как Лола подходит к нему. Вот она подошла совсем близко, и ему приходится поднимать голову, чтобы смотреть ей в лицо. Это непривычно.

- Я голодная, - тихо проговорила она.

Он должен был предложить ей присесть, пододвинуть к ней тарелки с салатом и сэндвичем. Вместо этого он встал.

Потом Фёдор так и не смог вспомнить, кто кого первый поцеловал. Он вообще мало что мог вспомнить. Все какими-то яркими, но размытыми фрагментами и вспышками.

Вот они целуются – уже во второй раз, но все так же сладко. Вот его руки скользят по ее плечам, а за ними скользит и падает на пол халат. И Фёдор тут же подхватывает Лолу на руки. В номере тепло, но ему почему-то кажется, что если ее не взять на руки, не прижать к себе, не отнести в постель – то она непременно замерзнет.

Раздевался он, наверное, сам. Их обнявшихся и обнаженных – помнит. Помнит, какая у нее гладкая нежная кожа – везде. Какие у нее быстрые пальцы, и как она ими зарывалась в его волосы на затылке. Как сама запрокидывала голову, подставляя шею под поцелуи. Какая у нее твердая упругая грудь – и как она судорожно вздохнула, когда он положил на ее груди руки. Помнил, как дрожали ее бедра, как от разгорячённой кожи пахло его гелем для душа. В общем, многое, оказывается, он помнил.

До того момента, который резко его отрезвил.

Картина восьмая, весьма разочаровательная. А могла бы быть эротической.

И все же это оказался момент, про который говорят, что он был упущен. О содеянном Фёдор понял, когда все уже случилось и уже ничего не исправить. И потом, сколько ни вспоминал, никак не мог объяснить себе - ну как он в самый-то нужный момент не сообразил, не догадался?! Впрочем, догадаться было сложно. Ведь они хотели друг друга. Целовались, ласкали, гладили друг друга. Завелись… ну ладно, он завелся… И как можно было предположить, что Лола… что у нее… у нее!.. не было мужчин до него.

Девственность – товар по нынешним временам редкий. По крайней мере, Фёдору не встречался, и он искренне полагал, что современные молодые люди - и девушки, и юноши - расстаются с невинностью примерно одновременно с получением аттестата о среднем образовании. Может быть, это даже как-то связано. По крайней мере, с Фёдором это произошло именно так.