Добро Наказуемо

Прекрасный марш, сейчас он звучал кощунственно, как насмешка над погибшими, поехавшими за границу искать, как считали на злополучном канале, "лёгкий заработок". Марина от жалости к девочкам содрогнулась от таких выводов, но вспомнила, что это она повинна в их смерти, вернее, не только она, но это не смягчало её вину ни перед ними, ни перед Богом, ни перед собственной совестью. Она всю ночь проплакала на диване в комнате. Разные мысли блуждали в её воспалённом мозгу, она даже подумала, что нужно пойти с повинной в полицию, но тут же отбросила эту мысль, представив, что будет со Светой без неё.

Кое-как приведя себя в порядок, она пошла на работу и переходя из одной палаты в другую, встретила Ядвигу. Опытный врач-психотерапевт сразу увидела, что с Мариной не всё благополучно и тоном, не допускающим возражений, приказала:

— Марина, идите за мной.

Марина послушно пошла за ней, Ядвига завела её в свой кабинет и не садясь, спросила Марину:

— Вам плохо?

— Да!

— Я могу знать отчего?

Марина молча отрицательно покачала головой.

— Можете не говорить, но выслушайте меня внимательно. Вот Вам таблетки. Примите одну сейчас, а следующую не ранее чем через четыре часа или когда проснётесь. Я освобождаю Вас от работы на три дня, и сообщу об этом заведующему вашим отделением. Вашу дочь я до утра определю.

— Спасибо, не надо. Она будет ночью со мной, а сейчас и до вечера она определена.

— Хорошо. Утром придите ко мне на приём. Вы поняли?

— Да.

— И идите сейчас же незамедлительно спать. Таблетки сильнодействующие, и если сейчас не ляжете, свалитесь по дороге. Идите.

— Спасибо, Ядвига.

Марина проспала до вечера, накормила и уложила Свету, приняла таблетку и опять проспала до утра. Утром встала с тяжёлой головой, она не болела, но мысли тяжело шевелились в мозгу. Они переливались, как в горной реке переливается через камни вода, то замедляясь, то ускорясь, а то закручиваясь в водоворот.

Как требовала Ядвига, Марина зашла к ней в кабинет, та усадила её в мягкое кресло, села напротив на стул, взяла в руки молоточек и повела у Марины перед глазами.

— Смотрите, так, так хорошо, — говорила Ядвига в такт движения молоточка, подымаемого вверх, вниз и слева направо, — как Вы себя сейчас чувствуете?

— Ничего, только мысли заторможенные.

— Так и нужно. Это действуют таблетки. Я Вам сейчас дам другие.

Вы опять идёте спать и я Вам запрещаю смотреть телевизор, читать газеты, книги, разговаривать по телефону. Только спать. Никакого общения с внешним миром. Завтра вечером я приду к Вам в гости без приглашения. У вас русских так можно, — она засмеялась, — это здесь на западе: "мой дом — моя крепость".

Ядвигу заинтересовала Марина в качестве пациента. Она, как и каждый хороший врач, не могла пройти мимо болезни человека, которому могла, а значит и должна была помочь. Но для того, чтобы успешнее лечить недуг, врачу необходимо знать причину его возникновения, тем более, если это касалось психики. У Марины была явно выраженная сильная депрессия, над возникновением которой Ядвига задумалась. Как будто бы в санатории не было причин для каких бы-то ни было конфликтных ситуаций, а то, что Марина не говорила о причине своего расстройства, давало пищу к размышлению. Значит, причина пришла извне. Если бы это касалось чего-то личного, семейного, то Ядвига знала по опыту, что женщины готовы поделиться этим не только с врачом, но и просто со знакомым человеком, не говоря уже о подруге.

Но эта женщина, внешне спокойная, и по всей вероятности, достаточно сильная, что-то скрывала. Ядвига чувствовала, что разгадка где-то рядом, но не могла уловить ту ниточку, за которую можно было уцепиться. Она стала по полочкам раскладывать всё, что знает о Марине. Она из Одессы, мать инвалид, знает несколько языков, муж погиб, неплохо бы знать обстоятельства, кажется в автокатастрофе, в Германии жила во Франкфурте. Стоп — Франкфурте, Франкфурте… Что-то последнее время он был у всех на слуху. И Ядвигу осенило: с большой долей вероятности Марина связана с событием, о котором сообщили все мировые каналы телевидения и все без исключения газеты.

Конечно, если бы Марина сказала причину своих переживаний и пошла на контакт, Ядвига сумела бы быстрее избавить её от болезни, но она понимает, насколько щепетилен и серьёзен этот вопрос. Она не должна, с одной стороны, вызвать у неё подозрение, что догадалась, а с другой стороны, как убедиться в правильности своей догадки?