Добрая самаритянка

Когда папа начал встречаться с Джанин, я не знала, что думать на ее счет. Слышала от своих друзей множество ужасных историй о том, как новые партнеры родителей буквально переворачивали вверх дном жизнь всей семьи, и не хотела, чтобы Джанин поступила так с нами. Но она не пыталась занять место мамы, а еще действительно хотела проводить время с нами – что само по себе было куда больше, чем делала мама. Я знала, что Джанин работает вместе с ней в «Больше некуда», но ни я, ни Элис ни разу не спросили о маме. Даже между собой редко говорили о ней. Джанин несколько раз пыталась поднять тему, но меняла ее, когда становилось ясным, что нам не по себе от подобных упоминаний. Пару раз я подслушала, как папа говорил с Джанин о маме, и отчасти мне даже было любопытно: выздоровела она или же свихнулась окончательно. Но в конечном итоге оказалось проще вообще не думать о ней, чем помнить, что она сделала с Генри.

Потом, после двухгодового отсутствия, мама без предупреждения снова ворвалась в нашу жизнь. Надо отдать ей должное, она хорошо рассчитала время. Я сильно влюбилась в своего учителя английского, мистера Смита, и была уверена, что эти чувства обоюдны, но он развернулся на сто восемьдесят градусов и послал меня. Я была раздавлена, и мне не с кем было поговорить: я потеряла много друзей, когда Том раззвонил всем, будто я отослала его голое селфи родным и начальству, и его из-за этого уволили. Потом мои оценки внезапно сделались совсем дерьмовыми, и мне стало на все наплевать.

Сначала я была настороже, потому что мама, которую я помнила, не стала бы особо волноваться о том, что случилось между мной и мистером Смитом. Но эта новая, улучшенная версия ужасно интересовалась всем, что происходило в моей жизни. Я решила, что могу довериться ей. Рискнула и рассказала, какой дурой выставила себя перед учителем. Думала, она скажет, будто я все неправильно поняла и навоображала его интерес к себе, но она поверила каждому моему слову. Была убеждена, что он педофил и просто обхаживал меня. Я так не считала, но была так зла, что подыграла ей и начала преувеличивать случившееся. Думала, именно это мама и желает услышать.

К своему изумлению, я была ужасно рада тому, что в моей жизни снова есть мама и что она на моей стороне, так что когда ею был составлен план, как отомстить мистеру Смиту, я с готовностью поддержала его. Но потом постепенно стала замечать перемены в ней. Как будто вместо того, чтобы просто преподать мистеру Смиту урок, она с наслаждением разрушала всю его жизнь. Месть для нее словно значила больше, чем я и мои чувства. Это не помешало мне сделать то, о чем она просила. Я даже не стала задавать вопросы, когда она велела мне украсть мертвого поросенка из школьного биологического морозильника.

Потом мама передала мне флэшку и велела перенести все файлы с нее на рабочий компьютер мистера Смита. Вот тогда мне стало страшно. Мама говорила не открывать эти файлы, но любопытство оказалось сильнее. Там были десятки фотографий юных девушек в школьной форме – некоторые в одних юбках, другие с задранными юбками и без трусов, так что видны интимные места. В глубине души я знала, что мама зашла слишком далеко и что я должна прекратить это здесь и сейчас. Но не прекратила. Не хотела разочаровывать ее.

Когда мама сказала, что мистера Смита арестовали за проникновение в ее дом и угрозы убить, мне стало нехорошо, буквально до тошноты. Потом, когда мы прокрутили мистеру Аткинсону запись, как мистер Смит извиняется передо мной, и учителя выгнали, я поняла, что это уже чересчур. Его обсуждала вся школа, но никто не знал, почему его уволили, пока полиция не приехала и не забрала компьютер. Поползли слухи, что он педофил.

Домогался ли он кого-нибудь в школе? Это хотели знать все. Мое имя всплывало несколько раз – всем было известно, что он давал мне личные консультации из-за снизившихся оценок. Я отрицала, что между нами что-то было, а поскольку меня считали крутой сучкой, то не стали прессовать и оставили в покое.

Тем временем папа согласился на то, чтобы Элис начала общаться с мамой. Сначала только текстовыми сообщениями, потом разрешил провести вместе выходной. В тот же день ранним вечером я застала Элис роющейся в сумке Джанин, пока та была в туалете.

– Ты что, воруешь деньги? – спросила я.

Элис сердито зыркнула на меня и покраснела.

– Нет.

– Тогда что ты делаешь?

– Я никому не могу сказать, это секрет.

– Лучше расскажи мне по-хорошему, а то я расскажу папе.

– Мама хочет, чтобы я кое-что взяла на время у Джанин, – неохотно созналась Элис. – Эту штуку для записи звука. – Она показала мне диктофон.

– Зачем он ей?

– Не знаю. Наверное, хочет разыграть Джанин… Я должна отдать его маме утром перед школой, а потом, в обед, она вернет его обратно, и я положу его туда, откуда взяла, когда вернусь домой. Это плохо?

– Если ты сначала ненадолго одолжишь его мне, ничего плохого не случится.