Добивающий удар

— Сколько вы готовы предоставить денег?

— Для начала немного. Мне нужно ехать в Петроград за ними, они будут, если вы предоставите мне гарантии того, что выполните все условия для организации восстания.

— Мне тоже надо посоветоваться с членами нашей организации.

— Хорошо, тогда вот пока для начала вам пять тысяч рублей ассигнациями, но, если нужно будет золото, вы меня известите об этом.

— Мне нужны деньги в марках, и не меньше, чем сто тысяч.

— Я понял, я сделаю всё, что в моих силах, и даже больше.

— Так вы не скажете, кого вы представляете?

— Скажу, я от эсеров и Савинкова.

— Я понял, тогда вопрос решится гораздо быстрее к нашему обоюдному согласию.

— Хорошо, я привезу вам деньги, а возможно, что и оружие.

— Тогда мы с вами встретимся здесь же, через сутки.

***

Троцкого известие о разгроме и исчезновении, а скорее всего, гибели Ленина застало врасплох, в то время, когда он уже находился в Финляндии. Первоначальные планы пришлось из-за этого изменить. С ним ещё было сто товарищей, готовых делать революцию всеми доступными для этого способами, и ошибка могла дорого стоить всей партийной ячейке.

И Троцкий был вынужден остаться в Финляндии на время, чтобы разобраться во всем и понять, как действовать дальше. Его предупредили, что Керенский создал полицейские силы и не щадит своих конкурентов. Но он же не всесильный?! Да и не верил Троцкий в это. Мало ли кто и что говорит. Уж слишком жалок был Керенский как политический оппонент.

Кураторы Троцкого, обеспечив его деньгами, явками и паролями, требовали, чтобы он как можно быстрее оказался на территории России и вступил в борьбу за власть. Главной целью должен был быть сепаратный мир. Сначала Троцкий планировал уехать в Москву, где собрать силы для восстания, но, почитав газеты, решил, что всё решится в Петрограде, и именно там нужно сосредоточить основные усилия для организации военного переворота.

В конце концов, после нелёгкого выбора, он решил разделить свой отряд на неравные части и отправить меньшую на революционную разведку в Петроград. Отряд должен был выявить обстановку, проверить явочные квартиры и возможности для начала революционной деятельности.

Получив указания, двадцать человек из его группы купили билеты в разные вагоны и выехали в Россию, направляясь в Петроград. Сам же Троцкий остался в небольшом городке Коувола, находящемся невдалеке от границы. Кусая ногти в нетерпении, он обложился газетами и стал искать выход на местных членов РСДРП, хоть (м), хоть (б).

***

Красковский оставил свою банду в Финляндии, а сам отправился с двумя доверенными людьми в Петроград к Керенскому. Известие о том, что сформировано новое правительство застало его в поезде. Развернув газету «Речь», он с удивлением прочитал, что Керенский уже занял пост военного и морского министра и никому не пожелал уступить пост МВД.

— Вот так дела! — невольно произнес он вслух. Керенский подтвердил свои амбиции, а значит, собственной игры снова не получится. Придётся действительно выпрашивать денег и организовывать поставку оружия финнам. Но ничего, может быть, это даже и лучше. Успокоив сам себя, он снова развернул газету и стал читать остальные заметки.

Он успел ещё раз встретится с Отто, и тот подтвердил все договорённости, главным критерием были деньги. В случае их получения, Отто готов был предоставить план восстания, назвать количество людей и обозначить уровень поддержки со стороны местных администраций и чиновников.

На следующий день Красковский прибыл на Финский вокзал, который встретил его неожиданной тишиной. Сойдя на перрон, бывший черносотинец огляделся вокруг. Вокзал хоть и выглядел намного хуже, чем раньше, но, всё же, совсем не так, когда он с него уезжал в Финляндию.

Везде стояли патрули, одетые в серые общевойсковые шинели, на их левых рукавах выделялись чёрные нашивки с белой надписью: «СОБ». Солдаты опасливо посматривали на них, матросов вообще не было видно.

В одном из залов стоял станковый пулемёт с расчётом и усиленным патрулём. Солдаты и гражданские старались обходить его стороной, да и те не пытались кому-то улыбаться и держались не отстранённо, а скорее даже, отчуждённо.

Красковский помотал головой, поправил котелок и поспешил на одну из явочных квартир, откуда сразу позвонил офицеру, через которого держал связь с Керенским. Через некоторое время ему перезвонили и сказали, чтобы он ждал, когда Керенский сможет его принять.

Положив трубку на аппарат, Красковский-Юскевич швырнул котелок на кровать и завалился на неё, не снимая ботинки, достал сигарету, чиркнул зажигалкой и прикурил. Запыхал, раскуривая, и наконец, с наслаждением выпустил под потолок целый клуб вонючего сигаретного дыма. Жизнь шла своим чередом.

***

Керенский, как обычно, допоздна засиделся в кабинете и, уже почти засыпая, боролся со сном, пытаясь работать с документами. Только что ему доложили, что адмирал Курош освобождён и находится в надёжном месте под усиленной охраной.

И вот раздался следующий звонок.

— Аллё!

— Александр Фёдорович, Климович! Красковский объявился. Жаждет встречи и, видимо, ему есть что сказать.