Добить дракона

Прислонившись спиной к каменному зубцу башни, я стек на пол, запрокинув голову и закрыв глаза. От мощного, как приливная волна, наплыва чужих эмоций, усиливающихся моими собственными, слегка кружилась голова. Ничего подобного я еще ни разу не испытывал. Те менталистки, с которыми пару раз сводила меня судьба, прекрасно себя контролировали, и не позволяли себе ни транслировать мне собственные эмоции, ни погружаться в мои.

Повинуясь моему приказу, гончая взяла след и растворилась в темноте.

Надо убедиться, что девочка без приключений добралась до комнаты и что с ней все в порядке.

Нет, я, конечно, подозревал, что она эмпат, но масштаб собственных сил оказался сюрпризом, кажется, даже для самой Милдрит, что уж говорить обо мне.

Не знаю, почему она не получила достойного светлого рода обучения, но щиты ей однозначно помогали ставить опытные родовые маги, которые прекрасно отдавали себе отчет в том, какую силу им нужно проконтролировать. Другое дело, что, судя по всему, никто не учил ее эти щиты контролировать в стрессовых (даже если это позитивно стрессовые!) ситуациях.

Девочку предполагалось от всевозможных стрессов ограждать?.. Всю жизнь?

Не удивительно, что она удрала из дома.

Гончая доложила, что Милдрит у себя.

Лишенная доступных драконьему глазу цветов, блеклая картинка показала мне девушку, растрепанную, тяжело дышащую, но без признаков истерики. Она собрала ванные принадлежности и отправилась, очевидно, в купальни, но на подходе передумала и вернулась в комнату. А там привела себя в порядок и быстро легла, и так же быстро уснула.

Убедившись, что с ней все в порядке, я отозвал гончую.

Хорошо, что спит.

Пусть придет в себя. А уж потом…

Потом возможны варианты.

Одно точно — надо побеседовать с Эйнаром.

Сразу я ему Милдрит не отдам, обойдется. Хорош я буду, если после первого секса (хм, попытки секса?..), вместо того, чтобы оказать поддержку, отправлю девушку на ликбез по менталистике. Но пусть хотя бы проконсультирует, как можно аккуратно помочь и направить.

Девочка ходячий неограненный алмаз. Но ее семейство с какого-то перепугу решило, что вместо того, чтобы придать этому алмазу форму, нужно хорошенько извалять его в грязи, чтобы наверняка никто не догадался, что там под этой грязью скрывается.

Древние магические рода много чем славились, но точно не идиотизмом. Значит, были причины.

Вопросы и логические цепочки в голове мешались с отпечатавшимися ощущениями — прикосновений, запаха, голоса…

И даже ветер, обычно втягивающий меня в свои игры при первой же возможности, поутих, оставляя вариться в этом котле самостоятельно.

Милдрит

В женском крыле было тихо.

Хм, странно, я ожидала, что адептки еще долго не угомонятся — будут, как мои кузины, до утра обсуждать подробности минувшего бала, перебирая, кто кого пригласил, кто кому сколько танцев уделил, и кто кому отказал…

Может, праздник еще не закончился?

Но нет — зайдя к нам, я убедилась, что веселье наверняка завершено: бальное платье Беатрис было в комнате, висело, надетое на воздух, как на портновский болван, и немного кружилось вокруг своей оси, распространяя слабый запах подружкиных духов и мерцая перетекающими один в другой узорами. Самой Беатрис в комнате не было.

Удивительно, конечно, но, наверное, даже кстати. Я, пожалуй, не хочу сейчас общаться. Так что лучше всего будет лечь спать.

Только в порядок себя быстренько приведу.

Развеяв иллюзию (жалко было просто ужасно, сама я подобное создать не смогу еще долго, а может быть и никогда), я подхватила корзинку с купальными принадлежностями, и пошла вниз.

Чтобы через пять минут раскрыть секрет странной тишины в женском крыле: душевые при купальнях гудели. Возбужденные девичьи голоса перебивали даже шум падающей воды. Представив, что сейчас творится в самих купальнях, я тихонько попятилась: нет, нет-нет-нет! Завтра схожу. А сегодня мне и очищающего заклинания хватит.

Спать!

-

Утро началось для меня в несусветную рань — ближе к девяти часам.

В любой другой день я бы сказала, что это аномально поздно, но не сегодня. Нынче Академия отсыпалась после вчерашнего буйного веселья. Вот проснется Беатрис, и расскажет мне обо всех-всех значимых новостях вчерашней ночи: и кто, и кому, и кого, но пока что соседка спала и источала мощные сонные флюиды. Под их воздействием я зевнула, прикрыв рот ладонью, и прислушалась к себе… несмотря на утреннюю слабость, давно уже ставшую привычной, дополненную крепатурой в мышцах (прощальный подарок от разных плясок одной слабачке), спать не хотелось.

Наша комната выглядела так, словно вся академия вчера отплясывала непосредственно в ней: коробки с дамскими мелочами, забрать которые перед балом у соседок не нашлось времени, а после — сил, составленные друг на друга, чтобы не мешали, стулья и платье Беатрис, заботливо задвинутое в угол и накрытое щитом.

Наметанным взглядом я определила, что вчера кто-то все же прошелся здесь бытовыми чарами, но делу это особо не помогло.