Добейся меня, герой

Как он посмел усомниться в ее чувствах к нему? Любовь для Даниэль была больше, чем ранчо и хороший секс. И она доказала это, потому что пожертвовала всем этим.

– Это была моя вина, – признался Джошуа. – Она сказала, что любит меня. А я ответил ей, что не могу любить ее.

– Ну, – фыркнула Фейт, – теперь даже я не смогу защитить тебя, тупица.

– Но ты же ее любишь, – возмутился отец. – Тогда зачем ты ей сказал, что не любишь?

Он просто испугался.

Он испугался принять жизнь, о которой мечтал, и отказался от нее только потому, что потерпел неудачу при первой попытке. Он испугался тех страданий, что последовали за первой попыткой.

– Потому что я трус, – ответил он. – Но больше я таким не буду.

Он подошел к скамье и взял букет.

– Я найду ее, – заявил он, – я знаю, что она недалеко, так как Райли здесь.

Внезапно он догадался, где она.

– Пастор, скажите, на сегодня назначены другие свадьбы?

Пастор Джон покачал головой.

– Нет. Только ваша. Немногие женятся в четверг.

– Надеюсь, если я ничего не испорчу, вы нам понадобитесь.

Глава 11

Погода была холодной, и у Даниэль быстро замерзли ноги. Но она не жалела, что сбросила туфли: не могла же она бегать на высоких каблуках, рискуя сломать себе шею.

Конечно, если бы она сломала себе шею, то потом ничего бы не чувствовала. А с разбитым сердцем так, к сожалению, не получается. Оно продолжает чувствовать. Боль – глубокую и бесконечную. Боль, которая распространялась от груди до кончиков пальцев.

Даниэль пошевелила пальцами ног. Справедливости ради, они, наверно, уже обморожены.

Лежа на том одеяле на чердаке, где Джошуа впервые с ней занялся любовью, она корила себя за свое решение спрятаться здесь. Ведь встреча со всеми, с Джошуа неизбежна. Ей нужно забрать Райли. Упаковать вещи. Снова познать жизнь впроголодь. Вернуться к работе кассира в каком-нибудь продуктовом магазине. Бороться с органами опеки.

Даниэль ожидала, что от этих мыслей ее охватит ужас. Что ее напугает перспектива надвигающейся бедности. Но ничего не случилось. Ей действительно было на все это наплевать. Ее волновало только то, что у нее не будет Джошуа.

Если бы у него не было денег, если бы он бедствовал так же, как она, Даниэль боролась бы вместе с ним.

С деньгами или без, бедным или богатым, он был нужен ей любой. Главное, чтобы он любил ее.

Иначе…

Даниэль закрыла глаза и вдохнула холодный, до остроты, воздух.

Все это время она отмахивалась от своей интуиции, от своего внутреннего голоса, который убеждал ее в том, что у их отношений будущего нет. Однако, когда настал решающий момент, перед свадьбой, она все же прислушалась к нему.

Она слишком хорошо знала, каково это – дарить свою любовь и ничего не получать взамен. Сначала ей было легко обманывать себя. Поддержку Джошуа, секс с ним – все это она воспринимала как ответное чувство.

Однако секс и поддержка были временными. Такие вещи быстро исчезают, если их не поддерживает любовь. Поняв это, она сбежала от него. Спасаясь от разбитого сердца, она сама же нанесла своему сердцу удар.

Даниэль фыркнула. И ради чего?

Ради гордости?

– К черту гордость, – прошептала она.

Она услышала, как открылась дверь конюшни, и свернулась калачиком. Кринолин под платьем царапал ноги. Она уткнулась лицом в руку, как ребенок. Как будто тот, кто сейчас зашел в конюшню, не сможет ее увидеть, пока она на него не посмотрит.

Потом она услышала звук шагов по лестнице. Она знала, кто это. Ну что ж. Она сегодня уже опозорилась перед ним.

– Я подумал, что найду тебя здесь.

Она не повернула голову, когда услышала его голос.

Вместо этого она еще сильнее сжалась.

Даниэль почувствовала, что Джошуа рядом, хотя, конечно, не могла ощутить исходящее тепло от его тела.

– Я принес тебе тот самый торт из «Поп-тартс», – сказал он. – Ну, я попросил Элисон из «Пирожка в небе» сделать такой. Должен признаться, выглядит он отвратительно. Нет, работу она проделала отличную, но мне трудно представить, что это съедобно.

В Даниэль вдруг вспыхнула ярость, да такая сильная, что ей пришлось сесть.

– К черту твой торт, Джошуа.

– Я думал, мы оба любим «Поп-тартс».

– Да. Только я не люблю лжи. А у них привкус лжи.

– На самом деле, – медленно произнес он, – я думаю, что торт из «Поп-тартс» ближе к истине, чем все, что я говорил там, в церкви. Ты сказала много того, что было правдой. Я просто трус, Даниэль. А чувство вины намного легче, чем горе.

– Что, черт возьми, все это значит? – Она вытерла слезы, борясь с искушением спросить у него, куда подевалась его эльфийская принцесса. – Не надо меня дразнить. Не говори загадками. Я готова уйти от тебя, если потребуется, но я не хочу уходить. Так что, пожалуйста, не искушай меня, если ты не…