До захода солнца (ЛП)

— Я сказал, что сделаю сам.

— На самом деле...

Он ниже наклонился, увлекая ее за собой и бросая невидимки и зажимы на тумбочку. Затем крепко схватил ее за запястья и развернул их, скрестив спереди.

Прижавшись к ее уху, он твердо повторил:

— Я сделаю все сам.

Она напряглась на секунду, потом ее тело обмякло.

— Хорошо, — прошептала она.

Натянула одеяло, прикрывая грудь, затем сидела неподвижно, пока он вытаскивал невидимки.

Через некоторое время его пальцы скользнули по ее волосам в поисках, оставленных невидимок. Не найдя ничего, он положил последнюю из них к остальным на тумбочку. Его руки вернулись к ее волосам, он намотал их на кулак. Потом потянул за волосы, ее голова сдвинулась в сторону, он поцеловал ее обнаженное плечо.

Она задрожала. Он улыбнулся, прижимаясь к ее коже.

— Теперь я могу лечь спать? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

Ее тело вздрогнуло, и она повернула голову, глядя на него.

— Но я устала, — солгала она.

— Знаю. — Он старался не улыбаться.

— Ты сказал, что мы ляжем в постель. — В ее тоне звучало легкое обвинение.

— Мы уже в постели, — сказал он очевидное.

— Я думала, ты имел виду спать, — сказала она ему.

— Нет.

— Но... — начала она, но не закончила. Он повернул ее лицом к себе, выдергивая одеяло из ее рук, одновременно приподнимаясь, чтобы прислониться спиной к изголовью кровати и прижать ее к своему боку.

— Мы поговорим, — объявил он.

Она запрокинула голову, глядя на него.

— Я правда устала, Люсьен. Действительно устала. — Она подчеркнула эти слова, еще сильнее прижавшись к нему своим мягким телом. — Не думаю, что у меня хватит сил говорить.

Его рука поднялась, обхватив ее за подбородок.

— Вот и отлично, зверушка, говорить буду я.

Она напряглась.

— Прошло уже некоторое время с тех пор, как был урок, — сказал он и увидел, как удивление скользнуло по ее лицу.

Он наблюдал, как она борется со своей реакцией. Затем увидел, что она проиграла.

— Ты пришел к решению? — спросила она, почти требовательно, но все же только почти.

— О чем?

Он услышал, как она заскрежетала зубами, и сдержал смех.

— Сегодня вечером ты сказал, что сделаешь выбор, — напомнила она ему. — Ты выбрал?

Как бы ему это не нравилось, Люсьен позволил ей сорваться с крючка.

— Этому и будет посвящен твой урок.

Он снова увидел, как изменилось выражение ее лица, снова услышал, как она заскрежетала зубами, прежде чем почувствовал, как она всем весом навалилась на его бок.

— Я вся внимание, — пробормотала она, теперь в ее голосе слышалось легкое раздражение.

Его рука на ее подбородке скользнула сбоку в ее волосы, он прижал ее голову к своей груди. Затем взял ее за запястье, провел ее рукой по своему животу, положив руку. Наконец, он положил руку ей на шею, поглаживая большим пальцем ее горло.

— Ты что-нибудь узнала об истории наложниц во время того единственного урока? — спросил он.

Она почувствовала, как ее голова дернулась на его груди, указывая на отрицательный ответ.

Конечно, ее выгнали раньше или она вообще не слушала.

Люсьен улыбнулся поверх ее головы, продолжил:

— Официальная роль наложницы началась сразу после Революции, когда представители Смертных и Бессмертных встретились, чтобы обсудить Соглашение, которое определит, как будут сосуществовать две культуры. Одиннадцать Старейшин или старейших живых вампиров, представляли нашу культуру. Послы из одиннадцати европейских стран представляли вашу культуру. Для смертных главной заботой было прекратить охоту. Для бессмертных главной заботой было обеспечить безопасное питание, но также найти способ, которым вампиры могли бы питаться и при этом иметь место в обществе, а не находиться в тени. Как я уже говорил тебе раньше, у многих вампиров уже были наложницы, женщины, которые охотно делились своей кровью. Было решено, что с этого момента так будет и впредь. Соглашение было написано, и его подписали как Бессмертные, так и Смертные.

Люсьен сделал паузу, Лия кивнула, что поняла, он может продолжать.

— Наложниц набирали из самых знатных семей Европы, аристократок, дочерей богатых торговцев, даже некоторых королевских особ более низкого происхождения. Этому тайно способствовали монархи по всей Европе. Необязательно было, чтобы женщины приходили добровольно. Чаще всего их продавали.

Он услышал, как она резко вздохнула, и его рука на ее шее ободряюще сжалась.

— Их могли продать, Лия, но, оказавшись там, ни одна не пыталась сбежать.

— Хорошо, — прошептала она, когда он снова сделал паузу, чтобы она дала понять, что приняла этот факт.

— Первой семьей, которая вышла и подписала соглашение, была твоя, — сказал он и добавил: — Бьюкенен пришли добровольно.

— Я знаю, — тихо произнесла она.

— Ты знала, что они уже были наложницами в течение пяти поколений?

Ее голова откинулась назад, и он встретился с ней взглядом.

— Этого я не знала, — тихо ответила она.

Он кивнул.

— Не только наложницами вампиров, но и наложницами королей.

Он видел, как побледнело ее лицо, почувствовал, как напряглось все ее тело, она оттолкнулась верхом от его груди.

— Боже мой, — выдохнула она, в кои-то веки настолько потрясенная, что забыла о собственной наготе.

— Лия...