До упора

– Ты просто человек, – говорю я, повторяя его аргумент с нашего последнего разговора. Он встречается со мной взглядом и чуть улыбается, ободряя. Втайне мне нравится, что он так открылся мне, пусть даже я не уверена, что мне думать об этой истории.

После ужина Оуэн позволяет мне забрать коробку с остатками и, как настоящий джентльмен, провожает меня к машине.

– Есть планы на вечер?

Я постукиваю пальцем по подбородку, принимая свою лучшую глубоко задумчивую позу.

– Ой, не знаю. Я вроде как надеялась привести домой симпатичного парня. Может, попробовать что-то, чем мы еще не пробовали заняться. Заинтересован?

Притянув меня к себе, Оуэн прижимается к моим губам в долгом, жаждущем поцелуе.

Я воспринимаю это как «да».

Глава 17

Сражаясь с нашими демонами

Оуэн

Пока мы целуемся у двери, пальцы Бекки вцепляются в мою рубашку, притягивая меня ближе.

«Я никуда не денусь, ангел».

Я обнаружил, что за последние две недели я мог бы написать целый роман, полный сцен, в которых я шлепаю Бекку. Не то чтобы я не замечал раньше, как она хороша с этими своими флюидами милой девушки, волосами, собранными в блестящий хвост, и яркими глазами. Конечно же замечал. Я просто запер все эти мысли быстрее, чем это делает офицер по условно-досрочному освобождению с заключенными. Я не мог позволить себе мыслить в этом направлении. Не мог так рисковать.

Но теперь? Теперь меня больше ничто не сдерживает. Я представляю, как она флиртует в ответ, закусывая полную нижнюю губу, сжимает руками груди, пытается дразнить меня. И самая опасная фантазия? Представлять ее в своей постели голой, с этой туманной улыбкой, которая только что появилась у нее на лице.

Я никогда не беру девушек в свою постель. Но, опять же, Бекка – не просто девушка, поэтому я не против нарушить некоторые правила. Но сегодня мы у нее, и у меня нет никаких возражений против такого сценария.

– Спальня, – выдыхаю я.

Бекка повинуется, идет, спотыкаясь, к своей комнате, и я следую за ней по пятам.

– Раздевайся, – говорю я ей.

Бекка сглатывает, но делает так, как я велел, стягивая рубашку через голову и расстегивая брюки.

Не церемонясь, я быстро сдергиваю их вниз по ногам, пока она не остается в одном хлопковом бюстгальтере и трусиках. Она поднимает взгляд на меня, пока я все еще смотрю, как она стоит у постели, и ее взгляд полон такого обожания, что у меня перехватывает дыхание.

Боже. Эта девушка…

Я открылся ей так, как никогда не открывался никому раньше, и хотя я не сожалею об этом, что-то между нами изменилось. И я не вполне уверен, как я к этому отношусь.

Отбросив все эти мысли, я расстегиваю пару верхних пуговиц рубашки и стягиваю ее через голову, расстегиваю джинсы перед тем, как присоединиться к ней на кровати.

Как только я устраиваюсь рядом, мы начинаем целоваться, а ее рука ныряет за пояс моих брюк, поглаживая и дразня, пока у меня не начинает прерываться дыхание.

Я стягиваю ее бюстгальтер, освобождая ее прекрасные груди, а затем мои пальцы погружаются в ее трусики, лаская и дразня ее так же, как она меня. Бекка ерзает и судорожно вздыхает.

Наша прелюдия не такая долгая, как обычно. Это закуска к основному блюду, потому что я изголодался по ней.

Поднявшись с постели, я беру презерватив и снимаю джинсы. Затем подхожу к тумбочке у ее постели, где она хранит своего розового блестящего друга, и беру его тоже.

Глаза Бекки распахиваются, когда она видит, как я подхожу ближе. Расположившись между ее ногами, я медленно снимаю ее трусики, а потом одеваю себя в латекс.

Подавшись вперед, я сначала дразню ее мягкими прикосновениями и легкими поглаживаниями. Но вскоре я уже не в силах сдерживаться, потому что она – самая тугая, самая сексуальная девушка, которая когда-либо у меня была. Я включаю игрушку и держу ее прямо над ней, входя в нее длинными, ленивыми толчками.

Бекка вскрикивает, охваченная ощущениями, наслаждением, пронизывающим ее. Проходит совсем немного времени, прежде чем она сжимается вокруг меня, сдавливая, и мне приходится прикусить губу, чтобы не кончить следом. Она прижимается ко мне, ее руки лежат на моих плечах, ногти впиваются в кожу.

– Твою мать, – бормочет она, закусывая губу.

После четвертого оргазма я теряю счет и бросаю игрушку рядом с кроватью. Бекка вся дрожит, и мне приходится на мгновение крепко прижать ее к себе, чтобы стащить с постели и поставить, держа в объятиях.

– Ты великолепна, – шепчу я, целуя ее в лоб.

Она смотрит на меня, грудь ее тяжело вздымается.

– Сможешь выдержать еще? – спрашиваю я.

Она кивает, все еще не сводя с меня взгляда. Я опускаю ее обратно на постель.

– Руки наверх.

Она закидывает руки за голову, и я беру ее запястья одной рукой, надежно сжимая их, возобновляя движение внутри нее.

Меня захлестывает волна ответственности, и это лучше любого выброса адреналина, какой я испытывал на льду. Это меня она выбрала, чтобы разделить со мной это. Меня.

Когда она начинает умолять, просить еще – то немногое самообладание, какое у меня еще оставалось, кончается. Я больше не сдерживаю себя.