До третьих петухов

Сказка про Ивана-дурака, как он ходил за тридевять земель набираться ума-разума

Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть, заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на нее со своих полок – ждали. Библиотекарша напоследок поговорила с кем-то по телефону... Говорила она странно, персонажи слушали и не понимали. Удивлялись.

– Да нет,– говорила библиотекарша,– я думаю, это пшено. Он же козел... Пойдем лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козел. Мы потопчемся, так? Потом пойдем к Владику... Я знаю, что он баран, но у него "Грюндик" – посидим... Тюлень тоже придет, потом этот будет... филин-то... Да я знаю, что они все козлы, но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну... слушаю...

– Ничего не понимаю,– тихо сказал некто в цилиндре-не то Онегин, не то Чацкий – своему соседу, тяжелому помещику, похоже, Обломову. Обломов улыбнулся:

– В зоопарк собираются.

– Почему все козлы-то?

– Ну... видно, ирония. Хорошенькая. А?

Господин в цилиндре поморщился:

– Вульгаритэ.

– Вам все француженок подавай,– с неодобрением сказал Обломов.– А мне глянется. С ножками – это они неплохо придумали. А?

– Очень уж... того...– встрял в разговор господин пришибленного вида, явно чеховский персонаж. – Очень уж коротко. Зачем так?

Обломов тихо засмеялся:

– А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.

– Да мне что, в сущности? – смутился чеховский персонаж. – Пожалуйста. Почему только с ног начали?

– Что? – не понял Обломов.

– Возрождаться то.

– А откуда же возрождаются? – спросил довольный Обломов. – С ног, братец, и начинают.

– Вы не меняетесь,– со скрытым презрением заметил Пришибленный.

Обломов опять тихо засмеялся.

– Том! Том! Слушай сюда! – кричала в трубку библиотекарша.– Слушай сюда! Он же козел! У кого машина? У него? Нет, серьезно? – Библиотекарша надолго умолкла – слушала.– А каких наук? – спросила она тихо.– Да? Тогда я сама козел...

Библиотекарша очень расстроилась... Положила трубку, посидела просто так, потом встала и ушла. И закрыла библиотеку на замок.

Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали стульями...

– В темпе, в темпе! – покрикивал некто канцелярского облика, лысый.– Продолжим. Кто еще хочет сказать об Иване-дураке? Просьба: не повторяться. И – короче. Сегодня мы должны принять решение. Кто?

– Позвольте? – это спрашивала Бедная Лиза.

– Давай, Лиза,– сказал Лысый.

– Я сама тоже из крестьян,– начала Бедная Лиза,– вы все знаете, какая я бедная...

– Знаем, знаем! – зашумели все.– Давай короче!

– Мне стыдно,– горячо продолжала Бедная Лиза, – что Иван-дурак находится вместе с нами. Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды?

– Выгнать! – крикнули с места.

– Тихо! – строго сказал Лысый конторский.– Что ты предлагаешь, Лиза?

– Пускай достанет справку, что он умный,– сказала Лиза.

Тут все одобрительно зашумели.

– Правильно!

– Пускай достанет! Или пускай убирается!..

– Какие вы, однако, прыткие, – сказал огромный Илья Муромец. Он сидел на своей полке – не мог встать. – Разорались. Где он ее достанет? Легко сказать...

– У Мудреца.– Лысый, который вел собрание, сердито стукнул ладонью по столу. – Илья, я тебе слова не давал!

– А я тебя не спрашивал. И спрашивать не собираюсь. Закрой хлебало, а то враз заставлю чернила пить. И промокашкой закусывать. Крыса конторская.

– Ну, начинается!..– недовольно сказал Обломов,– Илья, тебе бы только лаяться. А чем плохое предложение: пускай достанет справку. Мне тоже неловко рядом с дураком сидеть. От него портянками пахнет... Да и никому, я думаю, не...

– Цыть! – громыхнул Илья.– Неловко ему. А палицей по башке хошь? Достану! Тут какой-то, явно лишний, заметил: – Междоусобица.

– А? – не понял Конторский.

– Междоусобица,– сказал Лишний.– Пропадем.

– Кто пропадет? – Илья тоже не видел опасности, о какой говорил Лишний. – Сиди тут, гусарчик! А то достану тоже разок...

– Требую удовлетворения! – вскочил Лишний.

– Да сядь! – сказал Конторский.– Какое удовлетворение?

– Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня оскорбил.

– Сядь,– сказал и Обломов.– Чего с Иваном-то делать?

Все задумались. Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего армяка, вроде ухо.

– Думайте, думайте,– сказал он.– Умники нашлись... Доктора. – Не груби, Иван,– сказал Конторский. – О нем же думают, понимаешь, и он же еще сидит грубит. Как ты насчет справки? Может, сходишь возьмешь?

– Где?

– У Мудреца... Надо же что-то делать. Я тоже склоняюсь...

–А я не склоняюсь! – бухнул опять Илья.– Склоняется он. Ну и склоняйся сколько влезет. Не ходи, Ванька. Чушь какую-то выдумали – справку... Кто это со справкой выскочил? Лизка? Ты чего, девка?

– А ничего? – воскликнула Бедная Лиза.– Если ты сидишь, то и все должны сидеть? Не пройдет у вас, дядя Илья, эта сидячая агитация! Я присоединяюсь к требованию ведущего: надо что-то делать. – И она еще раз сказала звонко и убедительно: – Надо что-то делать!

Все задумались.

А Илья нахмурился.

– Какая-то "сидячая агитация",– проворчал он.– Выдумывает чего ни попадя. Какая агитация?