До того как

Въезжаю на парковку перед общагой, где живет Тесса, а в голове – драная пустота. У меня нет плана, хотя, когда уезжал, вроде бы все решил: захожу к ней и прошу прощения. Не то чтобы надежный план, но другого я не придумал. Меня гложет совесть, сжирает живьем изнутри. Страшно представить, что будет, когда я поговорю с Тессой… Но она должна все знать.

Мне следовало бы только немного выпить. Так, несколько глотков, чтобы снять напряжение. Больше не получится обмануть ее поцелуем, отвлечь прикосновением, ласками.

Стоянка перед корпусом В всегда полупустая, и я останавливаюсь поближе к тротуару. Темно-красный кирпич общаги придает дому зловещий вид казенного учреждения. Здесь за порядком почти не приглядывают. Я знаю – потому что из корпусов А и D меня, случалось, гоняли.

Посылаю Стеф эсэмэску: если ты не в комнате, не вздумай заходить. Минуту она не отвечает, и я вылезаю из машины. Надеюсь, Стеф ушла. В телефоне еще сохранилась эсэмэска от Тессы: «Спокойной ночи», на которую я не ответил. Ну почему я такой козел?

В коридоре пусто, и я минут пять стою перед дверью в комнату В20 вместо В22, даже не заметив этого. Постучаться? Тесса не ждет меня, но она у себя, я уверен. Нет, не надо стучаться. Незачем. Трясущейся рукой поворачиваю ручку и толкаю дверь – та со скрипом открывается. Вхожу, надеясь не получить туфлей в лоб или не застать Стеф за минетом.

Только глаза успевают привыкнуть к темноте, как зажигается свет.

– Ты что делаешь? – спрашивает Тесса. Она сидит на кровати и жмурится.

Прохожу мимо кровати Стеф и останавливаюсь в нескольких шагах от Тессы.

– Пришел тебя повидать, – говорю. При виде нее у меня внутри что-то смещается, и я успокаиваюсь. Тесса переворачивается на бок, положив одну руку на бедро. Садится, свесив ноги с кровати; волосы тяжелыми волнами падают ей на спину. Футболка на ней кажется мягкой. Хочется потрогать эту ткань, что плотно облегает тело Тессы. Хочется убрать выбившуюся прядку со лба, пальцем провести по надутым губам.

Тесса хмурится, напоминая разозленного котенка.

– Зачем? – высоким голосом спрашивает она, чуть не плачет.

Не зная, куда еще себя деть, присаживаюсь в кресло возле ее опрятного стола. Подумав немного, говорю:

– Я скучал по тебе.

В гневе она закатывает глаза. Не верит. Интересно, она скучала по мне?

Снюсь ли я ей в приятных снах, как она снится мне? Утешаю я ее или преследую в кошмарах?

Вздохнув, Тесса опускает плечи.

– Тогда зачем ты ушел? – мягко спрашивает она. Я тем временем оглядываю комнату; в кои-то веки постель у нее в беспорядке: одеяло свалялось, одна из подушек свисает с матраса. На половине Стеф, как всегда, хаос; при мысли, как это, наверное, бесит Тессу, приходится давить подкативший смешок. Странно, что сейчас у нее самой бардак.

Пожимаю плечами, и Тесса скрещивает на груди руки. Мне так много нужно сказать тебе, Тесса. Прошу, помолчи, хоть бы сейчас…

– Ты меня доставала…

Фыркнув, она дергает ножками, как школьница.

– Ладно, я ложусь спать. Ты пьян и снова хочешь поиздеваться надо мной.

Покачав головой, она закрывает глаза. В груди у меня жжет от злости, на кулаках горят свежие ссадины.

Пытаюсь объяснить, что я вовсе не намерен издеваться, что я просто немного пьян и хотел повидать ее. При этом из последних сил сдерживаюсь, чтобы не пересесть к ней на кровать. Чтобы она легла и открылась мне, моим ласкам. Вместо этого я продолжаю нести милую чепуху, пытаюсь развеселить ее.

Она не ведется.

– Просто уйди. – Тесса лежит, отвернувшись к стенке. Она просто упрямая девочка, дитя. Это одновременно злит и умиляет.

Если она хочет вести себя как ребенок, то я и обращаться с ней буду соответственно.

– Ой-ой, детка, не сердись на меня. – Тесса напрягается. Вот бы увидеть ее лицо. Я хоть и злю ее, но слово «детка» звучит очень мило. – Мне точно уйти? Знаешь, что бывает, когда я сплю без тебя?

Надеюсь надавить на жалость.

Она театрально вздыхает, а я, наоборот, задерживаю дыхание. Не хочу, чтобы она гнала меня.

– Ладно, оставайся, но я все равно буду спать.

Она так и лежит носом к стенке. Интересно, если я лягу рядом или попытаюсь развернуть ее к себе, она сильно меня ударит?

Хочет спать – пускай, но мне бы хотелось насладиться ее обществом. Когда я пришел, у меня был черновик плана; теперь видно – не пойдет. Тесса уже зла; если сейчас вывалить на нее правду, она вообще откажется говорить.

– Почему? Не в настроении развлечься со мной?

Тесса снова отвечает: ты, мол, гад и пьян. Я возражаю: ни то, ни другое, и что она ведет себя как ребенок.

– Несправедливо говорить так. Особенно если я просто спросила тебя о работе.

Голова идет кругом; Тесса зациклилась.

– Боже мой, не начинай заново. Брось, Тесса, не надо сейчас об этом.

До меня доходит: если я признаюсь, большинство проблем уйдут сами собой. Беда в том, что и Тесса уйдет вместе с ними.

– Почему ты сегодня напился?