До следующих свайпов (СИ)

В ответ на это он написал: "Ну смотри, плохой девушкой, не монашкой, парень может похвастаться перед друзьями (например, "вчера с женой накурился, потом трахались всю ночь, какая она у меня крутая"), а про тихоню что рассказать ("а моя сегодня книгу написала про любоу" или "голубей в парке кормила хлебушком")? Она его возвышает перед друзьями, такими же как и он, которые налево да направо бегают.

Поэтому я и старалась казаться плохой девочкой, делая дерзкие и сексуальные снимки.

Кроме этого откровенная фотосессия стала мне необходимой для того, чтобы не думать об ответчике. Дело в том, что я видела и осознавала то, что автор публикует эти фото в тематических сообществах, посвященных жанру "Эротика". Все отобранные им фотографии попадали туда с пометкой "Инкогнито", так как лицо все-таки было скрыто. Поэтому после каждой публикации можно было потешить свое самолюбие и любопытство очень лестными комментариями.

Возвращаясь к съемке, скажу, что в этот раз она была в душе. Никакой магии внутри я не испытывала. Меня сковывал страх. Я боялась, что на фото попадет мое лицо, что все меня разоблачат. Но больше всего я боялась засветить рубцы на животе. Я ужасно их стеснялась. Волосы небрежно пушились в душе от влажности, но фотографу это было безразлично, его фокус держался на моей пятой точке. «Вот это жопа, Марта» — говорил он. В общем, в тот вечер именно это место было героем фотосессии и именно это место отвечало за принятие большинства моих рискованных решений. Но эта съемка оставила меня равнодушной, все такой же опустошенной, как банк после ограбления, как счет после покупки предметов роскоши я возвращалась в арендную комнатку, где от бессилия падала на кровать и засыпала .

Через пару десятков дней после длительных уговоров последовала еще одна съемка. К тому времени на улице похолодало, а дело близилось к осени. Я помню эту съемку очень хорошо, а точнее наш разговор с фотографом в машине. Еще до этой фотосессии я выложила в сеть отрывок из моего университетского личного дневника. Суть была в том, что во время прохождения практики я влюбилась в женатого 26-тилетнего следователя. Я буквально сходила с ума, когда он помогал мне допрашивать одну женщину по «висящему и архивному» делу.

Этот отрывок читал фотограф и то, что он сказал мне в своей машине, вдохновило меня писать. Он сказал: «Я думал, что это какой-то отрывок из книги. Хорошо пишете». Я ответила: «Да, но мне хотелось бы на этом зарабатывать». Тогда он посоветовал мне одну рабочую платформу, на которой вскоре я начала выкладывать свои полноценные тексты.

Но, в первую очередь, я делала это для того, чтобы человек, бросивший меня, услышал меня хоть раз, чтобы он не думал, что я глупая, молчаливая, ничего собой не представляющая «дурочка».

Я много писала о том, что мне не нравится моя работа, что я испытываю страх войти в 30 лет такой же несчастливой, иногда писала о неудачных свиданиях. Когда я фотографировалась у фотографа третий раз, я была более расположена к нему. Я выбрала эротичный эскиз, в котором девушка сидит на кровати в пальто на голое тело нога за ногу и одной ногой закрывает лицо и грудь. А он подобрал мне одежду к образу из барахолки своей жены-спортсменки.

Фотография получилась очень горячей, красивой и сексуальной. Кто-то в комментариях к ней в сети назвал её «Основной инстинкт». Моя любимая и единственно прочитанная книга в эротическом жанре.

В конце фотосессии у меня совершенно не было сил. Я чувствовала, что опять сделала что-то запретное, что-то неправильное, но угрызений совести совсем не испытывала.

— Я хотела бы уже поехать домой. Завтра утром на работу. Мне нужно выспаться, — уставшим голосом пробурчала я.

— Можно было бы еще сделать пару фото. Здорово получается, — ответил фотограф.

— Я понимаю, но сон для меня дороже. В моем возрасте это уже источник сил и молодости, резонула я, как будто мне уже сорок.

— Хорошо, понимаю. Можете остаться у меня. У меня вот даже бируши и маска для сна есть, — сказал он и продолжил, — хотите посмотреть спальню?

— Да, только недолго, — наивно ответила я, поскольку мне действительно было интересно, как он обустроил своё спальное место, какой у него матрас (ортопедический или обычный). У меня ведь к тому моменту был бабушкин раскладной диван и вряд ли он учитывал анатомические особенности моего тела. Скорее, это мое тело учитывало анатомические особенности дивана и засыпало в странных позах. Когда ты молод, это простительно. Но когда тебе уже 30 с лишним лет, не очень хочется, чтобы твой позвоночник повторял рельеф дивана.

Так фотограф провел меня в свою спальню.

Первое, что я увидела, — очень низкая кровать в форме круга, похожая на высокий матрас на полу.

Фотограф показал, как в комнате у него задвигаются шторки, достал бируши, показал мне маску для сна. Эти апартаменты были тем, что я называю "дорого-богато".